Пустота не возникает благодаря философствованию (благодаря деянию живого существа, философа).
Конечная природа всех явлений не возникает благодаря философствованию.
И дерево не возникает благодаря философствованию и щи. Конечная природа-это ммм... щи.
Конечная природа - ясный свет и пустота от самобытия в опыте щей.
№266462Добавлено: Пн 28 Дек 15, 01:17 (8 лет тому назад)
Поправка: конечная природа - т.е. свабхава - пустота от самобытия. Но она всегда в союзе с ясным светом. Их-то и нужно открыть в любом опыте, в том числе в опыте щей.
Пустота не возникает благодаря философствованию (благодаря деянию живого существа, философа).
Конечная природа всех явлений не возникает благодаря философствованию.
И дерево не возникает благодаря философствованию и щи. Конечная природа-это ммм... щи.
Не утверждалось, что всё не возникающее благодаря философствованию - это конечная природа всех явлений. Утверждалось только то, что утверждалось.
Нирвана вне кармических причин и следствий, но имеет отношение к условиям - нирвана проявляется при таком условии, как пресечение кармической обусловленности. Нирвана не является результатом кармических причин, но проявляется при определённых условиях. Есть отношения между необходимыми условиями и опытом нирваны. Нирвана пуста от самобытия, не будучи кармическим плодом (непостоянным, как всё кармически обусловленное).
Какое смешное заявление. Нирвана есть прекращение кармы. Это не два. А тут и два, и три, и побежала мысль по клаве: у прекращения возникновения условий для возникновения причин возникновения оказываются свои причины для возникновения, которые называются условиями, и они ещё находятся в отношениях с... кем бы вы думали? с опытом нирваны. а раз нашёлся опыт, то необходимо найти и того, чей это опыт, не правда ли? так где же его искать, коль нет его - он лишь то, что прекращается с нирваной. И такая вот дребедень уже сколько лет! _________________ Не побеждай. Не защищайся Не сдавайся.
№266465Добавлено: Пн 28 Дек 15, 01:26 (8 лет тому назад)
Е.С. Далай Лама ("Буддизм Тибета"):
Что такое пустота, объект этой мудрости? Пустота это конечная природа всех явлений. Она, например, не возникает благодаря сострадательной деятельности Будд или же благодаря деяниям живых существ.
Пустота не возникает благодаря философствованию (благодаря деянию живого существа, философа).
Конечная природа всех явлений не возникает благодаря философствованию, в отличие от абстракции.
№266466Добавлено: Пн 28 Дек 15, 01:30 (8 лет тому назад)
Абстракция (от лат. abstraho—отвлекать, исключать, отделять) — необходимое условие Познания путем формирования «вторичных образов» реальности (ее информационных моделей), в частности, таких, как восприятия, представления, понятия, теории и пр. В процессе абстракции осуществляется выбор и обработка информации с целью заменить непосредственно данный эмпирический образ на другой, непосредственно не данный, но подразумеваемый и мыслимый как абстрактный объект и называемый обычно тем же термином «абстракция».
Очерк истории. Современное понятие об абстракции восходит к Аристотелю, согласно которому абстрагирование—это метод намеренно одностороннего изучения реальности, субъективный прием мысленного разделения целого и полагание отдельно-сущими его частей. В принципе такое полагание не заключает «никакой ошибки» и объективно оправдано многообразием свойств (аспектов) целого, порою столь различных, что они не могут стать предметом одной науки. Наука же, по Аристотелю, исследует общее, а общее познается посредством абстракции. Поэтому абстракция не только является основной предпосылкой научного познания, но и «создает науку». В этом смысле преходящие явления опыта важны не сами по себе, а в той мере, в какой они причастны к какой-либо абстракции. Аристотель также отличал эмпирические абстракции от теоретических, полагая, что последние необходимы там, где постигаемое мыслью и сама мысль неотделимы друг от друга (как, напр., в математике, где знание и предмет знания по существу совпадают).
Эта гносеологическая концепция абстракции не получипа, однако, развития ни в эллино-римской, ни в средневековой философии. Схоластика, включая арабоязычный неоплатонизм, тему абстракции свела по существу к теме универсалий, связав ее с платоновским понятием acide («незримого», духовного начала), что соответствовало философской мысли, ориентированной на logos, но не на physis. Когда же на смену средневековой «книжной науке» пришла опытная наука нового времени, теологический и онтологический взгляд на абстракцию сменился психологическим: абстракция представлялась теперь вынужденным «действием души» по выработке общих (общезначимых) понятий, необходимость в которых обусловлена несовершенством рассудка, неспособного иначе познавать (нераздельную) «природу вещей». И сенсуализм, и рационализм 17—18 вв. были почти единодушны в том, что «опредмечивание» абстракций не только заслоняет от глаз исследователя факты реальных процессов, но и приводит к гипостазированию фиктивных сущностей и бессодержательных представлений. Известным выражением этой позиции явилось кантовское требование «принципиальной исключаемости» для абстракций, если они претендуют на то, чтобы иметь какой-либо смысл.
Философия начала 19 в. мало что изменила в этой оценке. В частности, Гегель, признавая абстракцию как первый элемент духовного освоения реальности и включая ее в обыденный и научный опыт (уже простое наблюдение, по Гегелю, нуждается в способности к абстракции), в то же время относил абстракцию к «формальной мысли», чуждой философскому методу, и порицал «абстрактное» за односторонность и пустоту. Лишь к середине 19 в. толкование абстракции выходит за пределы «отвлеченной мысли». Абстракции возвращается ее научный аристотелевский смысл. С ее помощью описывается не только статика, но и динамика явлений природы и общественной жизни. В гуманитарной области это относится в первую очередь к философскому методу, в котором объективная диалектика развития осознается через развитие субъективной диалектики понятий, и поэтому принцип абстракции играет в нем ведущую роль (К. Маркс). Но и в естественнонаучной методологии тех лет, в сущности далекой от осознанной диалектики понятий, применение абстрактных моделей «достигает поразительных результатов в объяснении явлений природы» (В. И. Вернадский). В результате духовная установка послесхоластической реформации (с ее лозунгом: «вместо абстракций—опыт») постепенно заменяется методологическим компромиссом, когда абстрактные объекты признаются как представители реалий, необходимые для выражения объективных истин. Даже позитивизм в известной мере принял этот компромисс, не только отводя абстракциям руководящую роль в научном исследовании, но и признавая за ними некоторый «род реальности» (Э. Мах). Тогда же появились и первая классификация абстракций, и намеренное употребление определений через абстракцию.
Философия науки 20 в. вновь возвращается к полемике об объективной значимости абстракций. На этот раз поводом послужили, с одной стороны, релятивистские направления (тенденции) в физике, с другой—трансфинитные принципы введения абстракций в математической теории множеств, которые породили определенное «чувство беспокойства относительно зависимости чистой логики и математики от онтологии платонизма» (Beth E. W. The foundatins of mathematics. Amst, 1959, P. 471). С критики этих тенденций и принципов начинается глубокая дифференциация методологических подходов и способов мышления (по типу применяемых абстракций) в современном научном (в особенности математическом) познании, стремление преодолеть возникший «кризис оснований» не только техническими средствами усовершенствования научных теорий, но также тем или иным решением гносеологических проблем абстракции;
Очерк теории. Простейшим вариантом абстракции является акт отвлечения, точнее, акт избирательного отражения или интерпретации данных. При одних и тех же данных в различных ситуациях возможны различные акты отвлечения. И хотя произвольность отвлечений неоспорима, они оправдываются обычно в той мере, в какой абстракция приводит к успехам в познании или практической деятельности. Произвольный акт отвлечения только случайно может дать такой результат. К примеру, отождествляя, как правило, выбирают лишь такие основания для отождествления, которые наделили бы абстракцию отождествления определенным гносеологическим смыслом. Обычно это определяется целью, или задачей, или какой-либо другой установкой. Вообще от установки существенно зависит структура абстрактного образа (абстрактного объекта) и его перестройка (при смене установки). При этом абстракция может быть осознанной, отрефлектированной на уровне мышления, или неосознанной, осуществляемой на уровне функциональных свойств рецепторов(органов чувств, приборов). Однако в любом случае абстракция должна давать определенный «частичный образ» из практически необозримого множества возможностей (потока внешних данных).
Истолкование абстракции как отвлечения предполагает либо переходную, либо непереходную форму глагола «отвлекать». Хотя позиции этих форм в самом языке равноправны, их семантические роли неодинаковы. Обычно (но не всегда) они выражают дополнительные аспекты абстрагирования: переходная форма фиксирует внимание на части, выделенной из целого, непереходная, напротив,—на целом, лишенном части. Первый (положительный) аспект вводит информационный (абстрактный) образ непосредственно, тогда как второй (отрицательный)—только косвенно, через неполноту основы, оставляя завершение (дорисовку) образа на долю идеализации или воображения. Вот почему абстрактное нередко характеризуют как негативное, «лишь как момент чего-то реального» (Гегель). Указанное деление аспектов абстрагирования, вообще говоря, условно, но выбор того или иного из них оказывал заметное влияние на ценностное отношение к абстракции. Так, Аристотель гносеологическую ценность абстракции усматривал в решении ею положительной задачи познания, а Кант, напротив, признавал за абстракцией только отрицательную работу, относя решение положительной задачи на счет рефлексии. Эти полярные точки зрения подчеркивают важность осмысления абстракций в контексте современной научной практики, поскольку привычка выделять элиминативный (отрицательный) аспект абстракции все еще довлеет ее словарным определениям: расхожим значением термина «абстракция» является буквальный перевод с латинского.
Конечно, чистый акт отвлечения сам по себе не способен обеспечить полезный осмысленный образ. Необходим анализ достаточных оснований отвлечения—субъективных, с одной стороны, и объективных—с другой, при которых информацию, «захваченную» процессом абстракции и включенную в ее результат, можно было бы считать фактически независимой от прочих данных и поэтому посторонних для этой абстракции. Разыскание объективно постороннего, точнее, выяснение того, какие именно характеристики целого (или среды) являются посторонними для информационного образа,—это один из основных вопросов абстракции. Отчасти он совпадает с пресловутым вопросом о существенных свойствах, но только в строго научной его постановке, когда под существенными имеют в виду такие определимые свойства объекта, которые способны полностью представлять (замещать) этот объект в определенной гносеологической ситуации. Этим подтверждается относительность «существа дела», представленного посредством абстракции, ведь свойства объектов сами по себе ни существенны, ни посторонни и могут быть такими лишь для чего-то и по отношению к чему-то. Кроме того, отвлечением абстрактный образ реализуется с полнотой, не превышающей полноту наличных данных. А этого явно недостаточно для порождения абстрактных объектов высокого порядка, создаваемых специально ad usum theoreticae. Так, первые эмпирические понятия о фигурах материальных тел в наблюдаемом пространстве— «абстракцию чувственной фигуры» — создают индуктивно, отвлекаясь от всех свойств этих тел, кроме форм и размеров. Но геометрические образы в собственном смысле получают логической реконструкцией индуктивных понятий, пополняя эмпирические свойства теоретическими—точечным (в теоретико-множественном смысле) «устройством» фигур, возможностью их непрерывных (конгруэнтных, аффинных, топологических) преобразований, вообще всеми свойствами, которые необходимы для формулировки или доказательства геометрических теорем. Очевидно, что абстрактные объекты такого порядка только генетически связаны с отвлечением. Их содержание не исчерпывается данньми опыта. Туг речь идет об определенном истолковании реальности, о понимании ее «в законах», что само по себе невозможно без порождения новой сематики, без прибавления к данным опыта новой информации, логически не вытекающей из этих данных. Но коль скоро абстракция заявлена как научная, она ограничена в своем произволе не столько соответствием фактам, сколько тем, что она «не может вводить никаких логических противоречий» (Ф. Клейн). Соблюдение указанного ограничения на применение абстракций существенно отличает норму науки от нормы искусства, где допустимо не только «отойти от факта», но и пойти на внутреннее противоречие в изображении фактов ради решения определенной художественной задачи.
Не секрет, что в системе научных представлений абстракция не всегда подчиняется логике эмпирических фактов. Более того, основанием для принятия той или иной абстракции может служить и догма. Таков, в частности, постулат античной науки о совершенстве кругового движения («догма об окружности»), который поставил абстракции над фактами астрономических наблюдений и надолго определил не только характер первых теорий небесной механики, но и подход к математическому описанию физических явлений посредством экспонент. И все же в целом в научном отношении в абстракции преобладает идеология эмпиризма. Для теоретического естествознания это очевидно. Но и математик, когда возникает потребность в обосновании какой-либо абстракции, не пренебрегает возможностью представить эту абстракцию «с наглядной стороны», отыскать ее прообраз в чувственном опыте. Это не означает, конечно, действительного исключения абстракции, но позволяет понять генезис абстракции, ее связь с тем, что уже точно может быть «привязано» к эмпирическому факту.
Абстрагируя от эмпирических данных, получают абстракции первого порядка. Их называют также реальными. Каждый последующий шаг от этих абстракций порождает абстракции более высокого порядка, чем первый. Их называют идеальными. Эта шкала порядков не является, конечно, абсолютной, как не является абсолютным и критерий, позволяющий раз и навсегда отличать абстракции от неабстракций. По крайней мере в сфере научного познания «эмпирическое» (конкретное) и «теоретическое» (абстрактное) — это соотносительные понятия, и альтернатива между ними возможна только через абстракцию. Правда, в процессе познания конкретное всегда имеет экзотерический смысл. Оно рассматривается и объясняется в аспекте «абстрактной реальности», поскольку любой «факт только в абстракции может быть знаем мыслью» (А. И. Герцен). В свою очередь, абстрактное, напротив, всегда эзотерично. Оно—атрибут мышления, представляющий идеальный момент реальности как содержание понятий. Объективность этой идеальности выясняется, как правило, в приложениях, т. е. вообще всюду, где абстракции применяются. Тогда гносеологическое отношение оборачивается: индуктивный путь «опыт — абстракция» заменяется дедуктивным путем «абстракция—опыт». Вот почему, восходя к абстрактным объектам высокого порядка, необходимо позаботиться о том, чтобы обратный путь их «исключения» был каким-либо образом обеспечен.
Для научного познания возможность обернуть отношение, сделать абстракцию самостоятельным исходным пунктом исследования, независимо от того, найден ее эмпирический эквивалент или нет, является важнейшим условием развития. То же самое можно сказать и о логике, которая лишь в сфере абстракций чувствует себя на «родной почве». Эта возможность позволяет не только совместить наблюдение и опыт с логической дедукцией, но и восполнить при случае принципиальное отсутствие экспериментальной основы, которую тогда «должна заменить сила абстракции» (К. Маркс). А отсюда уже прямой путь к аксиоматическому методу в науке, который в свою очередь становится инструментом абстракции и анализа и в качестве содержательной аксиоматики, сохраняющей явную связь с эмпирическим опытом, и в качестве аксиоматики формальной, не сохраняющей такой связи. В последнем случае значение метода особенно очевидно, ведь переход от содержательной аксиоматики к формальной — это далеко идущее обобщение, требующее, как правило, абстракций более высокого порядка, чем те, которыми обходятся при содержательном истолковании понятий. Поэтому только формальной аксиоматикой выявляется различие между интуитивным смыслом абстракции, подразумеваемым в языке исследователя, и их обобщенным смыслом, закодированным в языке формальной теории. Отсюда, как следствие, неоднозначность абстракции, неуловимая на индуктивном пути.
Философская идея намеренной неполноты знания, обусловленной отвлечением, при последовательном проведении абстрактной точки зрения дополняется требованием его полноты относительно области значения абстракции. Вопросу о содержании этой области, ее глубине или о ее границах не всегда, разумеется, удается найти априорный ответ. Но именно проблема полноты абстракции естественно приводит к гносеологическому понятию интервала абстракции как характеристике свободы (допустимости) отвлечения или как меры информационной емкости абстракции, выражающей своего рода «замысел абстракции», условия ее «модельной реализуемости». В этом смысле интервал абстракции не зависит от «внешней» (эмпирической) детерминации, а определяется собственной логикой абстракции как «тема, образующая основу для выполнения» (Гегель).
Выработка и анализ абстракций являются специальной целью и задачей науки, по крайней мере поскольку «всякая наука исследует общее» (Аристотель). Стремление к общности созвучно стремлению к порядку. И если одна из задач науки — «открывать» факты, то другая, не менее важная,—приводить факты в порядок. Поэтому поиск обобщающих точек зрения начинается с поиска закономерностей, которые фиксируются в абстракции «научный закон» , что дает «как бы естественную систему координат, относительно которой мы можем упорядочивать явления» (В. Гейзенберг). Упрощенный образ действительности без «побочных черт» или «массы подробностей» — это только начальное дело абстракции, которая в ее подлинно научном проявлении идет значительно дальше того, что можно извлечь из данных опыта. Тезис, что познание через абстракцию искажает (огрубляет) реальность, наталкивается на возражение, что подлинные интересы познания устремлены, как правило, «по ту сторону» наличного опыта к инвариантному «существу дела», представленному в абстракции. Сам по себе чистый акт отвлечения только предваряет поиск таких инвариантов, маскируя дальнейший нетривиальный процесс мысленного анализа отношений между абстракцией и реальностью.
По-видимому, нет области знания, где абстракция не служила бы рациональной основой познания, хотя в различных областях применяемые абстракции и особенности их использования, конечно, различны. Самой развитой системой абстракций обладает математика, которая по существу является наукой об абстракциях. Естествознание в той мере, в какой оно пользуется математикой, заимствует из ее абстракций, добавляя к заимствованным и свои. Но вместе с тем существуют и общенаучные абстракции, необходимые как на первых шагах образования понятий, так и на всех уровнях формирования знаний о природной и общественной жизни. Вот почему абстракции—это не «строительные леса», которые после постройки какой-либо отрасли знания можно и даже нужно отбросить. Это не только форма, но и сама суть науки.
Лит.: Мировоззренческие и методологические проблемы научной абстракции. М., 1960; Горский Д. П. Вопросы абстракции и образование понятий. М-, 1961; Розов М. А. Научная абстракция и ее виды. Новосибирск, 1965; Петров Ю. А. Логические проблемы абстракций бесконечности и осуществимости. М., 1967; Яновская С. А. Методологические проблемы науки. М., 1972; Лазарев В. О природе научных абстракций. М., 1971; Он же. Абстракция и реальность.—«Вестник МГУ», 1974; № 5; Виленкш Н. Я., Шрейдер Ю. А. Понятие математики и объектов науки.— «ВД», 1974, № 2; Ильенков Э. В. Диалектическая логика. Очерк истории и теории. М., 1984; Новосёлов М. М. Об абстракциях неразличимости, индивиауации и постоянства,—В кн.: Творческая природа научного познания, М., 1984; Он же. Абстракция и научный метод. —В кн.: Актуальные вопросы логики научного познания. М., 1987; Sclmeider H. l. Historische und systematische Untersuchungen zur Abstraction. Erlangen, 1970; Wllemm /. La logique et le monde sensiable. Etude sur les theories contemporaines de labstraction. P., 1971; Logic and abstraction. Goteborg, 1986; Pollard St. What is abstraction?—«Nous», 1987, vol. 21, N 2; Roeper P. Principles of abstraction for events and processes.—«J. of philos. Logic», 1987, vol. 16, N 3.
Нирвана вне кармических причин и следствий, но имеет отношение к условиям - нирвана проявляется при таком условии, как пресечение кармической обусловленности. Нирвана не является результатом кармических причин, но проявляется при определённых условиях. Есть отношения между необходимыми условиями и опытом нирваны. Нирвана пуста от самобытия, не будучи кармическим плодом (непостоянным, как всё кармически обусловленное).
Какое смешное заявление. Нирвана есть прекращение кармы. Это не два. А тут и два, и три, и побежала мысль по клаве: у прекращения возникновения условий для возникновения причин возникновения оказываются свои причины для возникновения, которые называются условиями, и они ещё находятся в отношениях с... кем бы вы думали? с опытом нирваны. а раз нашёлся опыт, то необходимо найти и того, чей это опыт, не правда ли? так где же его искать, коль нет его - он лишь то, что прекращается с нирваной. И такая вот дребедень уже сколько лет!
То, что нирвана не результат кармических причин, но есть необходимые условия - общеизвестное учение.
Поправка: конечная природа - т.е. свабхава - пустота от самобытия. Но она всегда в союзе с ясным светом. Их-то и нужно открыть в любом опыте, в том числе в опыте щей.
Опишите, что происходит с вами и со щами при открытии их в опыте переживания вами употребления щей. Опишите простыми словами, чтобы всем было понятно. Без цитирования откуда либо, так как это только ухудшит понимание. Опишите своими словами, как получится. Пожалуйста. _________________ Не побеждай. Не защищайся Не сдавайся.
с... кем бы вы думали? с опытом нирваны. а раз нашёлся опыт, то необходимо найти и того, чей это опыт, не правда ли? так где же его искать, коль нет его - он лишь то, что прекращается с нирваной. И такая вот дребедень уже сколько лет!
Дхармы это виды опыта. Есть дхармы нирваны, разумеется нирвана тоже опыт. Голым пресечением её никто в Тибете не считает.
№266471Добавлено: Пн 28 Дек 15, 01:35 (8 лет тому назад)
"..Вот почему абстракции—это не «строительные леса», которые после постройки какой-либо отрасли знания можно и даже нужно отбросить. Это не только форма, но и сама суть науки. "
Поправка: конечная природа - т.е. свабхава - пустота от самобытия. Но она всегда в союзе с ясным светом. Их-то и нужно открыть в любом опыте, в том числе в опыте щей.
Опишите, что происходит с вами и со щами при открытии их в опыте переживания вами употребления щей. Опишите простыми словами, чтобы всем было понятно. Без цитирования откуда либо, так как это только ухудшит понимание. Опишите своими словами, как получится. Пожалуйста.
Какое смешное заявление. Нирвана есть прекращение кармы. Это не два. А тут и два, и три, и побежала мысль по клаве: у прекращения возникновения условий для возникновения причин возникновения оказываются свои причины для возникновения, которые называются условиями, и они ещё находятся в отношениях с... кем бы вы думали? с опытом нирваны. а раз нашёлся опыт, то необходимо найти и того, чей это опыт, не правда ли? так где же его искать, коль нет его - он лишь то, что прекращается с нирваной. И такая вот дребедень уже сколько лет!
То, что нирвана не результат кармических причин, но есть необходимые условия - общеизвестное учение.
Для прекращения порождения новых причин есть ТОЛЬКО ОДНО УСЛОВИЕ - это основа ВСЕГО БУДДИЗМА. Пора бы знать. _________________ Не побеждай. Не защищайся Не сдавайся.
Поправка: конечная природа - т.е. свабхава - пустота от самобытия. Но она всегда в союзе с ясным светом. Их-то и нужно открыть в любом опыте, в том числе в опыте щей.
Опишите, что происходит с вами и со щами при открытии их в опыте переживания вами употребления щей. Опишите простыми словами, чтобы всем было понятно. Без цитирования откуда либо, так как это только ухудшит понимание. Опишите своими словами, как получится. Пожалуйста.
Ем.
И осёл щи есть может.
Этот ваш "простой опыт" совсем не простой. Казалось бы, одно короткое слово, я смысл-то длинней в три раза - "(я) ем (щи)". Раз, два, три и аж четыре объекта, как минимум. Где же заявленная пустота. _________________ Не побеждай. Не защищайся Не сдавайся.
Последний раз редактировалось: Горсть листьев (Пн 28 Дек 15, 01:41), всего редактировалось 1 раз Ответы на этот пост:
Вам нельзя начинать темы Вам нельзя отвечать на сообщения Вам нельзя редактировать свои сообщения Вам нельзя удалять свои сообщения Вам нельзя голосовать в опросах Вы не можете вкладывать файлы Вы можете скачивать файлы
FAQ
Поиск
Пользователи
Группы
Календарь
Peгиcтрaция
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вхoд
Нирвана есть прекращение кармы. Это не два. А тут и два, и три, и побежала мысль по клаве: у прекращения возникновения условий для возникновения причин возникновения оказываются свои причины для возникновения, которые называются условиями, и они ещё находятся в отношениях с... кем бы вы думали? с опытом нирваны. а раз нашёлся опыт, то необходимо найти и того, чей это опыт, не правда ли? так где же его искать, коль нет его - он лишь то, что прекращается с нирваной. И такая вот дребедень уже сколько лет! 
