Анатта

«Это, монахи, во истину покой, это наивысшее – то есть прекращение всех формаций, оставление всякой основы для перерождения, угасание жажды, беспристрастность, прекращение, ниббана» (см. A. III, 32).

«Скованный жаждой, охваченный злобой, ослеплённый невежеством, переполненный [этим], с порабощённым умом, человек стремится к собственному несчастью, к несчастью другого, к несчастью обоих, и он испытывает умственную боль и печаль. Но если жажда, злоба и невежество были отброшены, человек не стремится к собственному несчастью, не стремится к несчастью другого, не стремится к несчастью обоих, и он не испытывает умственной боли и печали. Поэтому ниббана видна уже в этой самой жизни, доступная к познанию уже сейчас, приглашающая войти и увидеть, привлекающая и постижимая мудрецами» (см. A.III.55).

«Как ветер не может поколебать скалу, так и видимые формы, звуки, запахи, вкусы и телесные ощущения не могут поколебать того, у кого нет к ним ни влечения, ни отвращения. Обретя освобождение, его ум непоколебим» (см. A.VI.55).