Ещё раз о наблюдении за возникновением и исчезновением

empiriocritic_1900 · Зарегистрирован: 26.06.2017 Суждений: 8733

Поскольку разговор в разных темах неоднократно возвращался к этому вопросу, решил здесь собрать (в несколько переработанном виде) то, что уже говорилось – но кусками, то в одном посте, то в другом, то в одной теме, то в другой. Основная идея этого текста взята из статьи Тханиссаро Бхиккху «Путь сосредоточенности и осознанности»
( https://www.accesstoinsight.org/lib/authors/thanissaro/concmind.html ).

Поскольку так получилось, что на некоторые аспекты той практики, о которой говорит дост.Тханиссаро, я наткнулся случайно, и разбирался в них самостоятельно, ещё не зная о его статье, то в некоторых технических деталях я осмеливаюсь опираться на личный опыт (естественно, сверяя его с каноническими и авторитетными постканоническими текстами и проверяя ими).

Начну с предварительных замечаний, затем перейду к теоретическим схемам, а потом - к чисто практическим моментам.

I Предварительные замечания

Наблюдение за событиями возникновения (samudayadhammā) и исчезновения (vayadhammā) телесных ощущений, приятных/неприятных/нейтральных переживаний, состояний ума, ментальных феноменов – это важный аспект четырёх установлений осознанности (см. DN22, MN10).

Более того, в сутте SN47.40 Будда говорит, что наблюдение за возникновением и исчезновением – это именно тот способ, с помощью которого производится развитие, культивирование четырёх установлений осознанности (satipaṭṭhānabhāvanā). Это название я и буду использовать дальше.

В других суттах, например, в MN148, или в SN22.56, Будда описывает познание возникновения (uppāda, samudaya) и исчезновения (vaya, nirodha) явлений, входящих в пять совокупностей, как средство установления безличности этих явлений, и вообще развития мудрости.

Это понимание было усвоено и последующей традицией. В «Висуддхимагге» исследование возникновения и исчезновения (udayabbaya: от udaya – возникновение, рост, появление, и vaya – исчезновение, разрушение) феноменов – это одна из важнейших практик, нацеленных на развитие мудрости (paññā).

Буддагоса разъясняет, что здесь есть два аспекта. Видеть возникновение и исчезновение феноменов – это значит, во-первых, видеть возникновение и исчезновение именно в тот момент, когда оно происходит. Во-вторых, это значит – видеть условия, в зависимости от которых возникновение и исчезновение происходит (см. «Висуддхимагга», Глава XX, параграфы 97-99).

Из сказанного выше, казалось бы, следует, что наблюдение возникновения и исчезновения феноменов относится к числу практик, нацеленных именно на развитие мудрости.

Тем не менее, конкретно та техника, о которой речь пойдёт здесь, предполагает совместное развитие качеств сосредоточенности и мудрости.

II Техника и мотивация

Прежде всего, самое главное – любая техника, даже самая хорошая – это только техника. Если её выполнять правильно и усердно, то какие-то позитивные результаты будут. Но какие именно – зависит уже не столько от техники, сколько от мотивации. А мотивация – это то, какое именно страдание испытывает человек, от какого именно страдания он пытается избавиться. Более подробно об этом уже говорилось здесь: https://dharma.org.ru/board/topic7321.html

Повторю основные выводы. Если человек в качестве проблемы видит именно и только непосредственные страдания, непосредственную физическую или душевную боль (dukkhadukkhatā), то от практики наблюдения за возникновением и исчезновением феноменов тоже будет определенный результат – в некоторых отношениях, жить ему станет лучше и легче. Но и только.

Наблюдая за возникновением и исчезновением ментальных феноменов, человек научится дистанцироваться от беспокоящих эмоций, будь-то тревога или страх, недовольство, гнев, неудовлетворенные желания. Это позволит облегчать и физическую боль, потому что она всегда сопровождается и усугубляется (порой, очень серьёзно усугубляется) целым шлейфом негативных эмоций, начиная от раздражения и ярости, и заканчивая страхом и отчаянием (ср. SN36.6).

Впрочем, от самой физической боли это, конечно, не избавит. Аналогичным образом, это не избавит человека от структурных, долгосрочных проблем, снова и снова порождающих негативные эмоции; от проблем, связанных с образом жизни, который человек (ещё) не может или не хочет изменить. Например, если его образ жизни требует денег, которых он не имеет, можно будет облегчать вновь и вновь возникающие вспышки недовольства и беспокойства – но они будут происходить, до тех пор, пока человек не найдёт недостающие деньги или не изменит образ жизни.

Допустим, что человек не только испытывает, время от времени, непосредственные страдания, но также (в силу личных склонностей или жизненного опыта) осознаёт, видит временность, непрочность, скоротечность всех приятных и радостных состояний, всех успехов и достижений. Он осознаёт, что привязанность к временному, к непрочному неизбежно обернется страданием, когда это временное и непрочное разрушится.

Другими словами, допустим, что человек испытывает также и страдания перемен (vipariṇāmadukkhatā); в этом случае, наблюдение за возникновением и исчезновением феноменов принесет ему дополнительные результаты.

Он на практике увидит, что Будда верно описал ментальные феномены и способы работы с ними, и получит (или укрепит) уверенность, что Учение (Дхамма) Будды соответствует действительности; что несмотря ни на какую изменчивость обстоятельств, этой Дхамме всегда имеет смысл следовать. Другими словами, он радостно осознает, что Дхамма – это истинная, вечная ценность, и счастлив тот, кто её нашёл и за неё держится.

Продолжая усердно практиковать, такой человек со временем начнёт замечать (непосредственно во время практики), что само функционирование человеческой психики, само возникновение и исчезновение ментальных феноменов – это безличный, автоматический, вынужденный, и, поэтому, скучный и тягостный процесс. Так он приобретет видение третьего вида страдания – «страдания производности» (saṅkhāradukkhatā). Затем продолжение практики приведет его к тому, что он начнёт время от времени замечать страдания производности также и за пределами сеансов медитации, прямо в обыденной жизни.

Если эти отдельные вспышки понимания со временем перерастут в нечто большее – если они однажды приведут к видению всей жизни, всего процесса существования, как неинтересного и тягостного, то такой человек продолжит практиковать ещё более интенсивно, уже намереваясь достичь прекращения страданий, Ниббаны. А практикуя ради Ниббаны, он её, конечно же, достигнет.

III Чтение текстов и практика наблюдения

Будда неоднократно описывал взаимосвязи между ментальными феноменами, рассказывал, какие ментальные феномены при каких условиях возникают. Помимо сутт, посвященных схеме двенадцати факторов зависимого возникновения (см., например, DN15, SN12.2, MN38), ценная информация по этому поводу содержится и в других текстах, например, таких, как SN22.56, MN148, SN46.51. Изучение этих и других сутт, а также авторитетных постканонических трактатов, прежде всего Висуддхимагги, помогает при наблюдении возникновения и исчезновения феноменов – подсказывает, на что именно нужно обратить внимание, и позволяет правильно идентифицировать наблюдаемые явления.

Вместе с тем, следует иметь в виду, что прочитав тексты, как-то их поняв, выучив описания ментальных феноменов и взаимосвязей между ними, мы можем не упростить наблюдение феноменов, а усложнить его, или даже вообще ему помешать. Препятствие возникнет, если у нас уже прежде самого наблюдения сложится жёсткая схема – что именно должно наблюдаться. Это препятствие проявляется, если наблюдающий человек, едва заметив какое-то психическое явление, и не разобравшись толком в том, что увидел, спешит наклеить на него «правильный», соответствующий схеме ярлык.

Не следует спешить с наклеиванием ярлыков. Не следует откладывать практику наблюдения до тех пор, пока путём чтения не удастся сформировать абсолютно ясную и абсолютно жёсткую схему. Наоборот, хорошо приступать к наблюдению с некоторой остаточной неясностью, с открытыми вопросами – как в тексте следует понимать то или это? Тогда тексты будут мотивировать и направлять практику, но не будут предрешать её результаты. А практика наблюдения, в свою очередь, будет помогать в понимании того, что в текстах при чисто теоретическом обдумывании осталось неясным.

И совершенно нормально, что у этого процесса будет много итераций. Так же как в практике не может всё хорошо получиться с первого (да и с десятого) раза, так и в текстах при первых прочтениях многое останется непонятным, или неправильно понятым, или вовсе незамеченным. Поэтому разумно переходить от наблюдения феноменов к чтению, и от чтения – к наблюдению, и так снова и снова, много раз.

IV Отправные точки: внимание и контакт

Будда очень определенно говорил о важной роли внимания (manasikāra) – те ментальные состояния, которым уделяется внимание, возникают и разрастаются, те, которым внимание не уделяется – не возникают, не разрастаются; или, если уже возникли и разрослись, перестают разрастаться и прекращаются (см. SN46.51, MN20). Это не значит, разумеется, будто внимание – это какая-то «первопричина» в мире ментальных явлений. Если удаётся наблюдать, как возникает направленность внимания на те или иные явления, то становится заметно, что внимание тоже обусловлено.

В одних случаях, оно подчиняется волевым импульсам, возникшим в какие-то предшествующие моменты времени. Если человека одолевает стремление получить что-то, сделать что-то, или избежать чего-то; одним словом, если человек испытывает к чему-то сильный интерес, то и его внимание будет в большей или меньшей степени сосредоточено на предмете этого интереса.

Если такого напряженного интереса в данный момент нет, то внимание естественным образом рассеивается, блуждает, обращаясь то к одним, то к другим феноменам, воспринимаемым посредством шести видов контакта (phassa).

У здорового и бодрствующего человека функционируют и сознание, и все пять органов чувств – а значит, непрерывно происходит контакт: непрерывно возникают те или иные мысли/представления, непрерывно воспринимаются какие-либо внешние предметы.

Само название «контакт» указывает на соприкосновение пяти органов чувств с чувственно воспринимаемыми предметами, и ума (mano) с умственными представлениями (dhammā).

Восприятие посредством пяти органов чувств – это хорошо знакомая и понятная нам концепция. Но что это за странная идея – описывать функционирование ума в терминах контакта между умом и умственными представлениями? Не следует ли это считать просто (неудачной) аналогией? Метафорой, которую Будда придумал, наблюдая за чувственным восприятием, и неловко применил к мышлению?

На самом деле, описание шестого вида контакта имеет глубокий смысл. Будда указывает этим, что ум «сам по себе», без конкретного содержимого, без своих предметов, без умственных представлений, не функционирует. Невозможно мыслить «вообще», или «представлять вообще». Можно мыслить, можно умозрительно представлять только нечто конкретное. Нечто, что мы можем более или менее чётко описать с помощью какого-либо набора характеристик. Представление о том, что лишено характеристик – это отсутствие представления.

VI Контакт и сознание

В ходе анализа контакт разлагается Буддой даже не на две, а на три составляющие (см. MN148): орган чувств (или ум), чувственно воспринимаемый предмет (или умственное представление), и сознание (viññāṇa). Это означает, что осознание восприятий не следует понимать так, как будто сначала происходит акт восприятия, а уже затем, отдельно от него – осознание этого акта.

Скорее, события разворачиваются так – возникает восприятие: что-то слышно, что-то видно, и т.д. Где оно возникает? Можно сказать – в сознании. Но точнее – это восприятие и есть сознание, потому что нет такой отдельной вещи - "сознание", а есть множество событий, моментов осознания тех или иных предметов (см. MN38).

В самом акте восприятия дело представляется таким образом, что есть соответствующие явления (например, предметы, звуки и т.д.), и что они воспринимаются глазом или ухом.

Так ли это в действительности, или на самом деле мы в Матрице, а всё, что мы воспринимаем – иллюзия, мы знать не можем. Можем только проверить одни восприятия на согласованность с другими восприятиями. Простейший вариант – пощупать то, что видно. Но даже если все восприятия согласуются друг с другом, теоретически это всё равно может быть Матрица.

В любом случае, нашему познанию доступно только то, что воспринимается посредством шести видов контакта (см. SN35.23). Поэтому на практике у нас нет других вариантов, кроме как действовать исходя из того, что мы воспринимаем.

VI Ментальные феномены; жажда

Внимание, обращенное к явлениям, воспринимаемым в ходе шести видов контакта, обусловливает появление трёх остальных видов ментальных феноменов (nāma - ср. SN12.2), и само, в свой черёд, обусловливается ими.

Вот разновидности остальных ментальных феноменов:

А) saññā – распознавание явлений, воспринятых в ходе контакта, различение одних явлений от других. Это – зеленое, то – красное; это – стул, то – кот на стуле. И т.д., и т.п.

Б) vedanā – переживание воспринимаемых (органами чувств или умом) явлений, как приятных, неприятных, или ни приятных, ни неприятных, то есть, нейтральных с точки зрения приятности/неприятности.

В) saṅkhārā – «формирующие факторы», то есть, те ментальные феномены, которые влекут за собой последствия в виде других ментальных феноменов, слов и поступков. Сами они тоже возникают, как реакции на явления, воспринимаемые в ходе контакта. Прежде всего, это cetanā – волевые импульсы, намерения. Также сюда относятся разнообразные эмоции, мысленные ассоциации и др. (ср. SN22.56, AN4.171, и т.д.; см. также «Висуддхимагга», глава XIV, параграфы 132-133, 159, 179).

Явления, переживаемые нейтрально, вызывают, как минимум, мысленные ассоциации. Внимание перескакивает с одних восприятий и представлений на другие, чем-то похожие на первые, или связанные с первыми.

Явления, переживаемые как приятные, вызывают желание продлить эти переживания; вызывают желание вступить с ними в более тесный физический контакт (если речь идёт о чувственно воспринимаемых предметах), или желание рассмотреть их более подробно, задержать на них внимание (если речь идёт об умственных представлениях). Они вызывают желание завладеть ими, или обеспечить постоянный доступ к ним, а их исчезновение вызывает раздражение, ярость, уныние, отчаяние – широкий спектр негативных эмоций.

Напротив, явления, переживаемые как неприятные, вызывают желание прервать эти переживания, перестать их воспринимать органами чувств или представлять умом. Они вызывают желание устранить источник неприятных переживаний; а невозможность устранить этот источник вызывает раздражение, ярость, уныние, отчаяние – широкий спектр негативных эмоций.

Реакции влечения и отторжения, вызываемые переживаниями – это и есть жажда (taṇhā - см. MN148, SN12.2). Именно жажда оказывается основной движущей силой ментального процесса, направляя внимание человека в ту или другую сторону, а также побуждая человека к словам и делам.

С жаждой тесно связаны все три основные формы страдания, переживаемые человеком. Неудовлетворенная жажда приносит непосредственные страдания в виде разнообразных негативных эмоций.

Жажда, которая (временно) находит удовлетворение, вызывает привязанность к конечным и непрочным вещам и, тем самым, порождает страдание перемен.

А поскольку сама жажда возникает безлично, неподвластным для человека образом, как автоматическая, практически вынужденная реакция на переживания, сама она является страданием производности.

VII Практические аспекты: общая характеристика

Обычно человек не отслеживает направленность внимания, потому что не отделяет себя от направленности внимания. Куда внимание направлено – то он и видит, о том и думает, на то и реагирует. Можно сказать, что его сознание меняется и «перемещается» вместе с вниманием, не отделяет себя от него.

Как глаз не видит самого себя, так и сознание текущего момента не сознаёт самого себя, хотя может осознавать/вспоминать, что сознавалось (то есть, какие были мысли и восприятия) в прошлый момент.

Замечать, «видеть», наблюдать, как функционирует внимание, как оно направляется туда или сюда, можно только начав ему противодействовать – начав его насильно удерживать, насильно возвращать к «якорю» – к одной теме (которая сама по себе не вызывает желания на ней задержаться), к одному объекту, или вообще к одной точке.

И тогда сопротивление внимания – его рассеивание на любые внешние предметы, его смещение по любой подвернувшейся цепочке мысленных ассоциаций, его перескакивание с предмета на предмет, продемонстрирует, как функционирует внимание само по себе.

А если удалось сделать предметом наблюдения внимание, то удастся наблюдать и возникновение/исчезновение обусловленных им ментальных феноменов. Удастся заметить, как возникают «в сознании» чувственные восприятия и умственные представления, переживаемые, как приятные, неприятные либо нейтральные; удастся заметить, как эти восприятия и представления автоматически порождают разнообразные реакции.

Таким образом, концентрация внимания оказывается в высшей степени полезным инструментом для наблюдения ментальных феноменов.

А это наблюдение, в свою очередь, начинает содействовать успокоению ума, и позволяет добиваться его гораздо легче, чем методом приложения усилий для удержания внимания в одной точке.

Дело в том, что наблюдение возникновения и исчезновения ментальных феноменов (восприятий, умственных представлений, приятных/неприятных/нейтральных переживаний, мысленных ассоциаций, эмоций, волевых импульсов, и др.), как бы «извне», уже создает дистанцию между наблюдателем и этим процессом, и делает переживание эмоций, возникающих в ходе процесса, менее интенсивным.

Более того, наблюдатель замечает и осознает, с какой степенью автоматизма, можно даже сказать, с какой принудительной силой одни ментальные феномены немедленно влекут за собой другие ментальные феномены. Этот процесс, из-за своего автоматизма, начинает выглядеть чем-то достаточно скучным и утомительным, а из-за своей бесконтрольности – даже тягостным (ср.MN152). Там, где без специального наблюдения ума видна только опасность и нежелательность (некоторых) последствий, посредством наблюдения делается видна тягостность всего процесса обусловленного возникновения и исчезновения ментальных феноменов. В итоге внимание само стремится к отстранению от этих феноменов.

Кроме того, наблюдение феноменов эмпирически подтверждает правильность тех описаний, которые давал Будда. Таким образом, наблюдатель убеждается в истинности Дхаммы. Истинность Дхаммы привлекает его к Дхамме (в большей степени, чем он был к ней привлечен ранее), и воодушевляет его. Отстраненность от неблагих феноменов, вместе с убежденностью в Дхамме и воодушевлением и создаёт ту сосредоточенность, ту чистоту ума, ради которой практик занимается его (ума) успокоением (ср. MN7, SN46.3).

А в той степени, в какой склонность к возникновению неблагих ментальных феноменов продолжает действовать, наблюдение всех стадий процесса позволяет отбросить неблагие эмоции не просто прежде, чем они разрастутся, но, фактически, прежде чем они возникнут. Отбросить даже не сами эмоции, но условия их возникновения – определенные чувственные восприятия или умственные представления, возникающие в результате соответствующей направленности внимания. Для этого нужно всего лишь пресечь (правильно направленным усилием) эту направленность внимания, вернуть внимание к «якорю».

VIII Установление якоря

Применение техники сатипаттханабхаваны, в общих чертах описанной выше, следует начинать с установления «якоря» – того предмета, к которому нужно будет снова и снова возвращать внимание. Как уже было сказано, в роли этого предмета могут выступать разные вещи – главное, чтобы внимание не было к этой вещи привлечено «естественно»; чтобы эта вещь не вызывала горячего интереса ещё прежде, чем начнётся практика. Поэтому интерес к Дхамме, воодушевление, вызываемое Дхаммой, радость исследования Дхаммы, при всей позитивности этих факторов, не годятся для того, чтобы начать практику сатипаттханабхаваны. Якорь должен быть предметом, концентрация внимания на котором вызывает некоторое нежелание, некоторое (конечно, не слишком большое) сопротивление.

Вместе с тем, якорь не должен быть предметом, возвращение внимания к которому вызывает технические трудности. Поэтому на роль якоря не подходят образы, создаваемые в результате какой-либо сложной, поэтапной визуализации, или образы с множеством деталей, каждая из которых важна, и т.п.

Якорем может быть какая-то точка в пространстве, или какой-то образ, представляемый мысленно. Якорем может быть какое-то монотонное, ритмично повторяемое действие – например, счёт вдохов и выдохов, или просто мысленное повторение нескольких цифр или слов (раз-два-три), или отслеживание шагов (моментов, когда нога приходит в движение, или моментов, когда нога соприкасается с почвой), и т.д., и т.п.

Если якорем выбирается ритмично повторяемое действие, важно понимать, что этот ритм, ритм самого якоря, совершенно не обязательно должен совпадать с ритмом возвращений внимания к якорю (о котором речь пойдёт ниже). Решаться этот вопрос должен только на основании удобства. Кому-то окажется удобнее возвращать внимание к якорю на счёт «раз», потом на счёт «два», потом снова на счёт «раз», и т.д. А кому-то, наоборот, лучше возвращать внимание на счёт «раз-два», потом снова на счёт «раз-два», и т.д. И, за вычетом сказанного выше, несущественно, какой именно объект, какое действие, какая «тема» будет выбрана в качестве якоря. У разных людей могут быть здесь разные предпочтения.

IX Внешние условия и границы практики

В какой обстановке её можно делать, а в каких – не имеет смысла? Сатипаттханабхавана, выполняемая описанным выше способом, не может производиться одновременно с содержательным обдумыванием и решением какой-либо проблемы, и вообще с каким-либо делом, требующим работы ума, внимательности и сосредоточенности. Поэтому во время практики вполне можно идти пешком – но только по знакомому и безопасному маршруту. А если идёшь по незнакомому месту, где нужно искать дорогу – практику делать не получится. То же самое относится к перемещению на таком отрезке маршрута, где нужно остерегаться, чтобы не попасть под машину. Аналогичным образом, вполне можно в это время ехать в общественном транспорте – а вот делать сатипаттханабхавану, сидя за рулём, лучше не пытаться. Находясь же на одном месте, можно занимать любую позу – не слишком неудобную, но и не слишком располагающую ко сну.

Важно не путать сатипаттханабхавану с повседневной внимательностью к своим действиям, словам и эмоциям. Последнюю нужно стараться поддерживать постоянно.

А сатипаттханабхавану нужно практиковать, выделяя некоторые (пусть небольшие – хоть полчаса, хоть пятнадцать минут) периоды времени именно для практики. Эти периоды времени должны иметь обозначенное начало и обозначенный конец. В какой-то момент человек должен себе сказать – «так, теперь занимаемся практикой наблюдения»; затем, спустя какое-то время, он должен обозначить для себя момент окончания практики и возвращения к повседневным делам.

X Начало практики

Начиная привлекать внимание к якорю, следует иметь в виду, что ментальные процессы никогда не начинаются с чистого листа. Если не всегда, то во многих случаях, внимание, с которым вы начинаете бороться, пребывает в этот момент не рассеянным, но сфокусированным на чём-то. Так будет, потому что на него будут действовать волевые импульсы, намерения, возникшие в какие-то предшествующие моменты времени.

В принципе, эти волевые импульсы, эти намерения тоже должны будут со временем стать предметами наблюдения. Но если они слишком сильны, то будут помехой для практики, особенно поначалу. Поэтому, начиная практику, лучше всего их пресечь, или, как минимум, ослабить. Для этого нужно упорно возвращать внимание к якорю – столько раз, сколько понадобится, чтобы внимание перестало отвлекаться всё время в одном направлении; чтобы оно освободилось из-под власти одного намерения, и стало отвлекаться в разные стороны, стало пытаться блуждать по шести сферам, воспринимаемым в ходе контакта.

Говоря проще, когда вы начинаете практику, вас может что-то сильно беспокоить или привлекать. Нужно упорно препятствовать вниманию обращаться к беспокоящему или привлекающему предмету, возвращая его к якорю, до тех пор, пока постоянное возвращение к интересующему предмету не сменится взглядами по сторонам и/или хаотично возникающими мыслями о разных предметах.

XI Установление ритма

После того, как это произошло, наступает самое важное – нужно нащупать ритм. Другими словами, нужно подобрать промежуток времени, в течение которого можно позволять отвлечениям внимания происходить и порождать последствия. Тот самый промежуток времени, по истечении которого внимание следует возвращать к якорю – и так снова и снова.

Этот временной интервал должен быть достаточно кратким, чтобы внимание не успело бесповоротно увлечься возникающими мысленными ассоциациями или эмоциональными реакциями. Вместе с тем, он должен быть достаточно продолжительным, чтобы отвлекшееся внимание успевало различить те чувственные восприятия и умственные представления, к которым оно отвлеклось, заметить, что они приятны, неприятны, или нейтральны, и начать порождение реакций на эти восприятия и представления. И вот здесь, в начале порождения реакций, внимание следует возвращать к якорю.

Со временем, по мере того, как феномены будут различаться всё более ясно, станет достаточно просто опознания восприятий и представлений как приятных, неприятных или нейтральных – а какие из них произрастают эмоции, будет уже сразу очевидно, и станет возможно возвращать внимание к якорю, не дожидаясь, пока эмоции действительно начнут «произрастать».

Естественно, что о продолжительности интервала нельзя дать точных и однозначных указаний – каждый человек должен это сам нащупать. Но, в общем, не будет большой ошибкой, если сказать, что такой интервал не может быть меньше долей секунды, и больше нескольких секунд.

XII Наблюдение препятствий

Парадоксальным образом, само желание наблюдать возникновение и исчезновение феноменов может стать препятствием в практике. Но это препятствие (это намерение наблюдать) нужно тоже делать предметом наблюдения.

Как это сделать? Любое намерение выражается в тех или иных ментальных феноменах – в словесно оформленных мыслях, в эмоциях (например, в нетерпении, в недовольстве, если что-то препятствует его осуществлению, или в радости, если всё идёт как надо, или в возбуждении), или даже в физическом, телесном ощущении напряжения. Такие феномены делают намерение доступным для наблюдения.

Слишком сильное желание наблюдать наверняка тоже проявится в мыслях и эмоциях. Например, оно может проявляться в виде стремления сразу сделать выводы из только что начавшегося наблюдения, перейти к обдумыванию этих выводов, и т.п. В этой ситуации следует приложить упорство – продолжить возвращение внимания к якорю, наблюдая, как, в каких мыслях и волевых импульсах, проявляется нетерпеливое желание наблюдать.

Разумеется, это относится и к другим чрезмерно сильным намерениям. К намерениям, существующим на момент начала практики, или к тем, которые будут возникать в моменты отвлечений.

Говоря о наблюдении намерений, следует сказать ещё одну вещь. Продолжая практику хотя бы в течение нескольких минут, можно будет заметить, что активные, сильные намерения (стремления/волевые импульсы) потому и сильны, что часто подпитывают себя, снова и снова направляя внимание на те источники приятных или неприятных переживаний, которыми эти намерения, собственно говоря, и вызваны.

А наблюдая момент возникновения (или подпитки) такого намерения, наблюдатель от него уже легко дистанцируется, поскольку видит его производность, его автоматизм, его безличность. ( это относится даже к намерению практиковать сатипаттханабхавану – ведь оно тоже порождено определенными условиями – представлениями, мыслями о благих плодах такой практики).

Существенным препятствием могут стать также эмоциональные реакции, порождённые первыми же успехами в практике. Эти реакции возникают, когда появляется осознание того, что техника работает, что удаётся наблюдать возникновение и исчезновение феноменов, и различать условия их возникновения и исчезновения; что от наблюдаемых ментальных феноменов удаётся дистанцироваться, что беспокоящие эмоции удаётся отбрасывать.

Осознание всего этого порождает воодушевление, радость, восторг. Эти эмоции привлекают внимание к себе и срывают продолжение практики. В такой ситуации нужно приложить упорство – продолжить возвращение внимания к якорю, а радость и восторг сделать предметом наблюдения.

Препятствием в практике может оказаться и замешательство, вызванное тем, что в какой-то момент замечено возникновение феноменов, а откуда они взялись, какими условиями вызваны – непонятно. Или же, обнаружилась какая-то связка между феноменами, противоречащая ожиданиям. В такой ситуации самое лучшее, что можно сделать – это спокойно продолжить наблюдение, а потом, завершив практику, всесторонне обдумать замеченные вещи.

В ходе практики могут возникать и другие препятствия. Например, в какой-то момент может оформиться волевой импульс – хватит продолжать практику, нужно уже переключиться на что-нибудь другое. Этот волевой импульс может появиться в любой момент, потому что породить его способен абсолютно любой воспринимаемый феномен. Точнее говоря, так может проявиться сопротивление внимания, возвращаемого к якорю от любого из отвлечений. Ведь, сколь бы мимолётными ни были отвлечения, они всё-таки успевают увлечь внимание за собой. Возвращение внимания к якорю всегда несёт в себе элемент принуждения – а принуждение встречает сопротивление.

В любом случае, если возникло такое нежелание, его тоже нужно отследить, продолжая возвращение мыслей к якорю и, таким образом, продолжая практику несмотря на нежелание.

Вместе с тем, не следует проявлять и фанатизм. Не нужно принуждать себя к длительным медитативным сессиям – лучше провести, в течение дня, несколько коротких, выбирая для этого паузы, естественным образом возникающие среди течения повседневной жизни.

XIII Кульминация

Итак, вот весь цикл наблюдения: происходит отвлечение внимания на те или иные явления. Эти явления, в зависимости от того, как именно они переживаются, вызывают реакцию. В этот момент намерение наблюдать чуть-чуть повышает свою интенсивность (при некоторой тренировке это уже начнёт происходить по привычке, без дополнительного приложения усилий), и возвращает внимание к якорю. Начавшаяся реакция, таким образом, пресекается. Конечно, если эта реакция была достаточно сильной, то она возобновится сразу после возвращения к якорю, в момент следующего отвлечения внимания, и снова будет пресечена, и т.д. Эти попытки внимания несколько раз подряд устремиться в одну и ту же сторону похожи на траекторию упругого мяча, который, упав на землю, ещё несколько раз подскочит, прежде чем замереть.

Когда весь этот процесс уже виден достаточно хорошо, когда все его моменты различимы достаточно ясно, вдруг вспыхивает понимание – всё это происходит автоматически, безлично! Всё, не исключая самого наблюдения. Так «безличность» превращается из теории (пусть хорошо обоснованной и убедительной) в эмпирически наблюдаемый факт. Непосредственное переживание этого факта на какой-то (непродолжительный, конечно) промежуток времени охватывает сознание, привязывает его к себе. Какая-то доля внимания продолжает уделяться ментальным процессам – явления воспринимаются, распознаются, переживаются; переживания провоцируют реакции. Но всё это видится как бы со стороны, без особого интереса, без вовлеченности. Из-за отсутствия интереса, из-за ясного видения их автоматического, безличного характера, реакции на воспринимаемые явления, едва обозначившись, прекращаются. Так сознание видит первый, ещё очень слабый, неустойчивый, мимолётный проблеск прекращения жажды и страданий.

XIV Интеграция в повседневность

Выше уже неоднократно говорилось, что описываемую практику можно в максимальной степени интегрировать в повседневность. Непродолжительные, но относительно частые сессии (совместимые с любой позой и любым местонахождением; несовместимые только с делами, которые сами требуют концентрации внимания), встроенные в естественно образующиеся паузы, окна, перерывы обычного течения жизни – вот подход, который позволяет практиковать регулярно. И такая регулярная практика позволяет быстро (при некотором усердии – даже за несколько месяцев) сформировать привычки, проявляющиеся и за пределами самих сессий.

Например, любая резкая беспокоящая эмоция (будь-то тревога, или раздражение, или прилив недоброжелательности к кому-то, и т.п.) сразу влечет за собой мысль – «это безличная, автоматическая реакция». Не воспринимая эту реакцию, как «своё» проявление, от неё безболезненно отказываешься – и она безболезненно же угасает.

Ассаджи

Осознание всего этого порождает воодушевление, радость, восторг. Эти эмоции привлекают внимание к себе и срывают продолжение практики. В такой ситуации нужно приложить упорство – продолжить возвращение внимания к якорю, а радость и восторг сделать предметом наблюдения.

СлаваА

empiriocritic_1900 пишет:

Осознание всего этого порождает воодушевление, радость, восторг. Эти эмоции привлекают внимание к себе и срывают продолжение практики. В такой ситуации нужно приложить упорство – продолжить возвращение внимания к якорю, а радость и восторг сделать предметом наблюдения.

Мне немного неудобно вмешиваться в тот момент, когда Вы формулируете свои выводы. Но позвольте предложить Вам рассмотреть как возможность то, что воодушевление, радость, восторг - как раз целевые критерии практики. "Пити" и "сукха" не зря входят в число семи "слагаемых Постижения" (бодджханга).

У меня были закоренелые привычки чрезмерного самоконтроля, особенно в том, что касается эмоций, но со временем я понял, что восторг и блаженство необыкновенно полезны в качестве ориентира, если с ними умело обращаться, - как с выращиваемым садом. Получается нечто вроде джхан, - это называют "випассана джханами".

Приведу строфу из Дхаммапады:

Цитата:

374. Yato yato sammasati, khandhānaṃ udayabbayaṃ;
Labhatī pītipāmojjaṃ, amataṃ taṃ vijānataṃ.

374. Всякий раз, когда он во всей полноте познает возникновение и разрушение элементов,
он, знающий это бессмертие, достигает радости и счастья.

https://dhamma.ru/canon/kn/dhp/dhammapada.htm

empiriocritic_1900 · Зарегистрирован: 26.06.2017 Суждений: 8733

empiriocritic_1900 пишет:

Осознание всего этого порождает воодушевление, радость, восторг. Эти эмоции привлекают внимание к себе и срывают продолжение практики. В такой ситуации нужно приложить упорство – продолжить возвращение внимания к якорю, а радость и восторг сделать предметом наблюдения.

Мне немного неудобно вмешиваться в тот момент, когда Вы формулируете свои выводы. Но позвольте предложить Вам рассмотреть как возможность то, что воодушевление, радость, восторг - как раз целевые критерии практики. "Пити" и "сукха" не зря входят в число семи "слагаемых Постижения" (бодджханга).

У меня были закоренелые привычки чрезмерного самоконтроля, особенно в том, что касается эмоций, но со временем я понял, что восторг и блаженство необыкновенно полезны в качестве ориентира, если с ними умело обращаться, - как с выращиваемым садом. Получается нечто вроде джхан, - это называют "випассана джханами".

Приведу строфу из Дхаммапады:

Цитата:

374. Yato yato sammasati, khandhānaṃ udayabbayaṃ;
Labhatī pītipāmojjaṃ, amataṃ taṃ vijānataṃ.

374. Всякий раз, когда он во всей полноте познает возникновение и разрушение элементов,
он, знающий это бессмертие, достигает радости и счастья.

https://dhamma.ru/canon/kn/dhp/dhammapada.htm

Ассаджи

Но интересный момент (над которым я долго думал, и в определенном, строго ограниченном смысле, готов согласиться) заключается в том, что в "Висуддхимагге", именно в контексте развития мудрости, пити и сукха (также как и пассадхи), включены в число "десяти изъянов прозрения" (об этом говорится в главе XX, в параграфах 105-107 и далее).

И Буддагоса выдвигает там два основания. С одной стороны, есть опасность ошибиться, упустить из виду, что и к этим состояниям относятся три характеристики.

С другой стороны, практик, охваченный этими состояниями, может прервать практику, и просто сидеть наслаждаться ими. А это (насколько я понимаю - но, может быть, я неправильно понимаю логику Буддагосы) именно в контексте практики развития мудрости неправильно, потому что отвлекает от дальнейшего исследования феноменов.

Мне кажется, оба эти момента надо как-то иметь в виду (что не значит, разумеется, будто пити и сукха - это вообще плохо).

Frithegar

В любом случае, полезные рассуждения. Главное, со временем не разочароваться. Это занятие на всю жизнь, а может и не на одну.

СлаваА

В любом случае, полезные рассуждения. Главное, со временем не разочароваться. Это занятие на всю жизнь, а может и не на одну.

Frithegar

Само название «контакт» указывает на соприкосновение пяти органов чувств с чувственно воспринимаемыми предметами, и ума (mano) с умственными представлениями (dhammā).

Frithegar

и сознание (viññāṇa)

Adzamaro

нет такой отдельной вещи - "сознание"

empiriocritic_1900 · Зарегистрирован: 26.06.2017 Суждений: 8733

Цитата:

нет такой отдельной вещи - "сознание"

Есть, как раз таки. Сознание - это дхамма. Ошибка в интерпретации, не считать сознание отдельной вещью. В МН38 ничего подобного не написано. Вы даже противоречите своей собственной трактовке предложением выше: "контакт разлагается Буддой даже не на две, а на три составляющие". И тут же пишите что сознания нет как отдельной составляющей. К тому же, контакт Буддой не разлагается, а "соединение этих трех - есть контакт".

Гость 12 · Гость Откуда: Volgograd

А по сути дела - да, я согласен, что воодушевление, радость, восторг входят в число боджханга.

Ассаджи · https://suttacentral.net/en/sn47.12/11.62-11.398

Это разные практики. Семь факторов просветления(боджханга) - практика развития джхан(просветления), а сатипаттхана - практика развития випассаны(прозрения).

empiriocritic_1900 · Зарегистрирован: 26.06.2017 Суждений: 8733

empiriocritic_1900 пишет:

А по сути дела - да, я согласен, что воодушевление, радость, восторг входят в число боджханга.

Это разные практики. Семь факторов просветления(боджханга) - практика развития джхан(просветления), а сатипаттхана - практика развития випассаны(прозрения). Есть два вида освобождения - 1. мудростью 2. наивысшее, свидетельством телом и мудростью. Первое - это прозрение + мудрость, второе - это джханы + мудрость.

Рената · Гость

Empiriocritic пишет: "Осознание всего этого порождает воодушевление, радость, восторг. Эти эмоции привлекают внимание к себе и срывают продолжение практики. В такой ситуации нужно приложить упорство – продолжить возвращение внимания к якорю, а радость и восторг сделать предметом наблюдения." Скажите пожалуйста, а вы никогда не пробовали войти в этот восторг? Не вздрагивать при его наступлении и не пытаться наблюдать, а просто, грубо говоря, отдаться ему? Почти всё, что вы пишите очень близко и понятно, спасибо.