Эдмунд Гуссерль - заблудившийся Будда

Эйдосы, то есть результат эйдетической редукции, это абстрагирование от конкретного. Как в теории дхарм - все дхармы в списках это абстракции (эйдосы), а не некие конкретные опытные факты. Переход от опытных фактов к абстракциям и есть эйдетическая редукция. То есть, речь не про некое доопытное знание, а наоборот - про послеопытное.

...Ну а как еще понимать определение эйдосов как доопытного знания, если не как то, что они существуют вне опыта, вне опытного получения знания о конкретных предметах?...

Предалагю понимать, как представление о предмете, очищенное от конкретных опытных фактов.

Различие между синим и красным может быть уяснено из опыта, может быть осознаваемо абстрактно от фактических вещей, и даже может быть "конституировано" без посредства речи (хотя это и не важно, пусть и с речью, смысл не меняется).

Это и есть эйдосы Гуссерля (красное и синее), полученные путем идиации. На мой взгляд это как и есть феноменология. Вы говорите - это нефеноменологично, это какая-то фикция. Мне непонятно - почему?

На примере красного и синего пожалуйста...

Красное для вас не первичный феномен? Его нет до языка - различие между красным и другими цветами не дано вам прямо в опыте, до понятий о цветах? Красность (общее, эйдос), как феномен сознания, для вас фикция?

врожденный сознанию.

А для других (и весьма многочисленных) эйдосов я отрицал и их доязыковый характер.

Про врожденность разве идет речь? Я же привел цитаты, откуда следует, что "доопытность" это "очищенность от фактов", а не какая-то врожденность.

Мне кажется, вы упорно понимаете этот "характер", как некие причины происхождения. А в случае феноменов речь идет исключительно о их данности (о том КАК они нам даны), а не о том, откуда произошли.

А я привел цитаты из Гуссерля, из которых следует, что это именно врожденность...

Это действительно так.

Можем попробовать разобрать конкретное место, где именно вы видите, что речь идет про врожденность.

Значит вы обсуждаете не феноменологию, как таковую. Ведь феноменология занимается именно феноменами, а не психологией воспитания, памяти и т.п. Феномен таков, как он дан, и не имеет ничего за пределами себя - никаких прошлых причин и т.п.

Но у меня сложилось такое впечатление

Интерсубъективность совершенно отдельная тема. Вы знакомы с ОБЧУЖОД?

Если, наблюдая целесообразные действия вне нас, мы заключаем о существовании чужой одушевленности, по аналогии с тем, что мы наблюдаем в себе, то это умозаключение не стоит в противоречии с идеалистическим мировоззрением.

2. Идеалист... признает, что те представления, в которых нам являются чужие действия и слова, не существовали бы, если бы не было особых процессов чужого сознания...

11. Представления, в которых нам являются внешние признаки собственной нашей одушевленности, воспринимаются нами субъективно; поэтому те, которые воспринимаются объективно, должны иметь причину иную...

13. Если они не имеют такой причины, то и все вообще явления целесообразных движений и слов не будут ее иметь...

14. Различие объективности и субъективности не знаменует собою различия в смысле происхождения из деятельности сознания...

15. А из этого следует, что, если бы чужие движения не вызывались сознанием, то и свои также им не вызывались бы, так как разницы между ними нет.

Коль скоро речь заходит о трансцендентальной конституции и тем самым о трансцендентальном смысле «других» субъектов, и следовательно, об универсальном смысловом пласте, который продуцируется «другими» и которым только и обеспечивается возможность существования для меня объективного мира, то нужно сказать, что этим субъектам пока еще не может быть приписан смысл объективных существующих в мире «других». Первое методическое требование для правильного дальнейшего движения состоит здесь в том, чтобы прежде всего осуществить внутри универсальной трансцендентальной сферы своеобразное тематическое эпохе. Все, о чем шла речь в настоящий момент, мы исключаем пока из тематического поля, т. е. мы отвлекаемся от всех результатов конститутивной работы интенциональности, непосредственно или опосредованно связанной с «другими» субъектами, и прежде всего выделяем всю полноту взаимосвязей той актуальной и потенциальной интенциональности, в которой ego конституируется в собственном своеобразии и конституирует неотделимые от него синтетические единства, которые, следовательно, тоже следует причислить к этому своеобразию ego...

Опыт есть изначальный способ осознания, и в действительности, применительно к опыту, в котором нам дан некий человек, мы вообще говорим, что этот другой человек сам «вживе» стоит перед нами. С другой стороны, эта живая воплощенность другого не мешает нам незамедлительно признать, что ни само другое Я, ни сами его переживания, его проявления, ни что-либо из того, что принадлежит его собственной сущности не становится для нас при этом изначальной данностью. В противном случае, если бы то, что принадлежит собственной сущности другого, было доступно непосредственно, оно оказалось бы всего лишь моментом моей собственной сущности, и, в конечном счете, он сам был бы отождествлен со мной самим. Подобным же образом дело обстояло бы с его живым телом, если бы оно было всего лишь телом, которое конституируется как единство чисто в моих действительных и возможных опытах и принадлежит моей первопорядковой сфере как мое и только мое чувственное образование. Здесь интенциональности должна быть присуща некоторая опосредованность, возникающая на основе первопорядкового мира как субстрата, который в любом случае образует непременный базис, и дающая возможность представить соприсутствие чего-либо, что тем не менее само не присутствует и никогда не может достичь самоприсутствия. Речь, следовательно, идет о своего рода приведении-в-соприсутствие, ... о некой аппрезентации...

Если мы теперь допустим, что в область нашего восприятия вступает другой человек, то в первопорядковой редукции это означает, что в области восприятия моей первопорядковой природы появляется некое тело, которое, как тело первого порядка, естественно, составляет лишь определенную часть меня самого (имманентную трансцендентность). Поскольку в этой природе и в этом мире мое живое тело является единственным телом, которое конституировано и может быть конституировано изначально как живое тело (функционирующий орган), тело, находящееся там, которое тем не менее воспринимается как живое, должно получить этот смысл от моего живого тела в результате апперцептивного перенесения и притом таким способом, который исключает действительно прямой и, следовательно, первопорядковый показ предикатов, специфически принадлежащих живой телесности, осуществляемый посредством обычного восприятия. С самого начала ясно, что только подобие, благодаря которому внутри моей первопорядковой сферы тело, находящееся там, связывается с моим телом, может служить основанием для мотивации восприятия по аналогии, при котором это тело воспринимается как живое тело «другого».

Таким образом, мы имели бы дело с некого рода уподобляющей апперцепцией, но ни в коем случае не с выводом по аналогии. Апперцепция не есть вывод, не есть мыслительный акт. Каждая апперцепция, в которой мы с одного взгляда воспринимаем и, фиксируя свое внимание, схватываем заранее данные предметы (к примеру, заранее данный повседневный мир), каждая апперцепция в которой мы сразу же понимаем их смысл вместе с его горизонтами, интенционально отсылает нас к некому первичному учредительному акту, когда был впервые конституирован предмет, обладающий подобным смыслом... К примеру, ребенок, который уже видит вещи, однажды понимает, в чем состоит смысловое предназначение ножниц, и с этих пор он тотчас же, с первого взгляда видит ножницы как таковые; но это, конечно же, не сопровождается развернутыми воспроизведением, сравнением и логическим выводом...

65. Хотя каждый переживает свои представления только в себе, однако, название признаков одушевленности дается как своим, так и чужим ее проявлениям, так как они исходят из одного источника. Причина этого лежит в особом свойстве феноменального бытия. Оно состоит в постоянно повторяющемся, не имеющем начала во времени, процессе переживания таких иллюзорных представлений, будто определенно воспринимаются одни и те же внешние объекты. Подобно этому, два диплоптика уверены, что оба они воспринимают те же самые две луны, которых в действительности нет.

С одной стороны вы согласны, что  есть априорное, навроде различия между зрительным и слуховым?...