Буддизм и психология

По буддийским понятиям, конечно.

Говоря предельно примитивно и наивно, виджняна - прообраз психологической концепции сознания, намарупа - прообраз потенции к сознанию, то есть бессознательного.
Проблема лишь в том, что западные течения склонны воспринимать сознание как некую сущность, а не как глагол.

В учении Будды сознание это сознавание. Сознание формы, сознание звука, сознание мысли. Сознание не является самостоятельной сущностью, прикладываемой к форме. к звуку, к мысли. Это и есть различение отдельной формы, звука, мысли.

Этернализм это жажда ума опереться на внешний объект. Поэтому и происходит субстанционализация сознания, его мистификация.

Пратитья Самутпада выделяет 12 звеньев вполне наблюдаемого психического процесса. Эти 12 звеньев универсальны, они не являются субстанциональной средой, это принцип, закономерность всех рассматриваемых психических процессов.

То, что рассматривается наиболее охватывающей причиной - авидья. Авидья это буквально неведение. Неведение покоя, безмятежности. Неведение прекращения влечений и страдания. Что же авидья в сущностном смысле? Это весь спектр достижимых удовольствий, избегаемых неудовольствий и тягостной неизбежности ни удовольствий ни неудовольствий. Сложно? Просто? Если удается это понять, тогда сразу же самоочевидно, как при условии авидья возникают санскары. Санскары это устремления к удовольствиям, от неудовольствий через пучину неопределенности ни того, ни другого. Если это стало очевидным, то так же очевидно возникновение виджняна. Виджняна - это различия, сами признаки, отличающие одно от другого. Здесь возникает вопрос: что же отличается? И если этот вопрос ясен, то становится очевидным и следующее звено: намарупа. Намарупа - это буквально имя форм - то есть обозначения, представления. Образы, отличные один от другого теми самыми различиями. И тут же становится очевидным, как эти образы между собой различаясь признаками, различаются так же и объемом различающих признаков, как они кластеризуются, разрастаются, ветвятся и образуют тем самым - опоры чувственного восприятия, аятаны (шадаятана, шесть опор). Шадаятана - это такие образы, которые наиболее облеплены отличиями от других образов, наиболее устойчивы в потоках восприятия (в ниточках различий, между которыми и определяются санскары, отделяя определенное виджняна от неопределенной авидья). Эти самые потоки восприятия и есть следующее звено - спарша, контакт. Каждый контакт это момент ума, читта. Моменты и соединяются в потоки, и они бесчисленны. Именно в контакте коренятся все существа. И первое проявление существа - чувственное восприятие, следующее звено - ведана. Именно момент сознания окрашен связью опоры  контактом с отдельным образом намарупа, а тот, через виджняна и санскара с определенным (т.е. виджняна, сознаваемым) предметом авидья (т.е. удовольствием, неудовольствием или неопределенностью). Именно это звено и называется - ведана. В контакте возникает его определенность. И эта определенность становится предметом влечения, танха. Танха это не влечение к чему-то - а сам предмет влечения, то, к чему влечет, от чего отвращает, что тяготит неопределенностью. Упадана это тоже не собственно влечение, а то, что влечется, то, что привлекается, отвращается, тяготится. И вот уже при условии упадана возникает собственно влечение, склонность, привязанность, карма - бхава. Бхава, как и санскара - это собственно и есть то, что сменяет содержимое читта, переводит от момента к моменту. Только санскара это отдельный момент, словно кадр кинопленки, а бхава это кинопленка целиком. И при условии этой кинопленки происходит рождение. Джати - это рождение пяти совокупностей цепляния, разворачивающейся жизни с этой самой кинопленки. Пять совокупностей того, что влечется, того, что привлекается или отвращается, того, что тяготится и освобождается от тяготы неопределенностью, беспокоится и успокаивается. И это рождение является прямым условием того, что импульс бхава родивший пять совокупностей исчерпывается. И это звено называется старость и смерть, джарамарана.

Когда видно возникновение этих 12 звеньев цепи, можно рассмотреть и их прекращение, поскольку все, что возникает - прекращается. И так можно обнаружить прекращение неведения, удовлетворенность безмятежностью.

Вряд ли кто-то прямо заявляет - "мне нужно Царствие небесное, а не всех остальных мне начхать". Вы знаете таких людей? Я таких не встречал. Потому что, наверное, это как-то само собой понятно, что такое заявление будет прямой заявкой на самоотвод кандидатуры.

Есть в психопатологии такое опасное расстройство как деперсонализация. Так как для достижения состояния араханта необходимо избавиться от концепций "Я" и "Мое", можно ли тогда сказать, что буддисты стремятся к этому состоянию? И есть ли опасность приобрести данное расстройство на пути практики?

В психологии, особенно в психоанализе есть такое понятие, как защитный механизм, позволяющий человеку преодолеть тревогу, вызванную реальными проблемами, но при этом не решающие эти проблемы, а лишь временно от них отстраниться, скрыться, убежать и т.д.
Можно ли религии вообще, и буддизм в частности, рассматривать как особый вид защитного механизма, эдакий сплав регрессии и рационализации? Ведь не секрет, что часто люди используют религии для ухода от реальности, от реальных проблем, которые они до конца не осознают и не ведают об их причинах, но которые все же вызывают тревогу, боль и дискомфорт. И вместо того, чтобы их решать, они выбирают путь "сладкой иллюзии" (вместо горькой правды).

йога, в отличии от психотерапии, не дает инструментов для самого главного - выявлению причин этих самых тревог.