Дхарма

[empiriocritic_1900]

[empiriocritic_1900]

Итак, к делу.

1. Сначала о том, что и как наблюдать.
1.1. Обстановка. Следовать этим рекомендациям можно в любое время и в любой обстановке, за исключением времени, которое посвящено какой-то умственной работе, требующей внимания и сосредоточенности. Физические, монотонные, не требующие особого внимания действия – допустим, тереть сыр на тёрке, или идти по хорошо знакомому маршруту, и т.п., выполнять можно.
1.2. Попробуйте, для начала, выполнять какое-нибудь простое (то есть не требующее полной сосредоточенности) мысленное действие. Можно, например, считать в уме: раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три (снова и снова). Очень вероятно, что в тот момент, когда вы начнёте это делать, ум будет занят какими-то другими мыслями и заботами. Вы пытаетесь считать, но мысли упорно бегут по прежнему руслу. Но этому упорству нужно противопоставить другое упорство. Нужно снова и снова возвращаться к счёту, каждый раз, как мысль убегает.
1.3. Спустя непродолжительное время станет заметно, что направление мыслей, которое доминировало до начала счёта, потеряло своё доминирование. Теперь внимание не рвётся в одном направлении, а скачет с предмета на предмет. В фокусе внимания оказывается то одна, то другая чувственно воспринимаемая вещь (или телесное ощущение); то одно, то другое умственное представление. Умственные представления, в данном контексте – это те слова или вещи, которые не воспринимаются пятью органами чувств здесь и сейчас, но, тем не менее, здесь и сейчас представляются умом. Не пытайтесь прекратить появление чувственных восприятий и умственных представлений, но и не допускайте, чтобы внимание уносилось по цепочке ассоциаций, начинающихся с любого из возникших восприятий/представлений. Просто замечайте, что они возникают, и, заметив, возвращайтесь к счёту.
1.4. Научившись не уноситься безвозвратно по любой цепочке ассоциаций, можно двигаться дальше. Мы остановились на том, что снова и снова возникают умственные представления и чувственные восприятия, а вы снова и снова возвращаете внимание к счёту «раз-два-три-бис». Теперь нужно нащупать правильный ритм этих возвращений к счёту. Следует иметь в виду, что мысленный счёт – это не самоцель, а средство, чтобы наблюдать психические феномены. Поэтому возвращаться к счёту надо настолько часто, чтобы не уноситься по длинным цепочкам ассоциаций, порождаемых восприятиями и представлениями, но не настолько часто, чтобы не успевали проявиться ближайшие условия и следствия возникающих восприятий/представлений. Другими словами, нужно научиться замечать – вот, при таких-то условиях возникло такое-то восприятие, или такое-то представление. Вот, это восприятие или представление переживается так-то. Вот, оно породило то-то. Замечать, но не следовать вниманием за тем, что оно породило, а возвращаться к наблюдению за тем, как возникают восприятия и представления. Когда внимание уже натренировано фокусироваться именно на этих аспектах (что возникло, при каких условиях возникло, как переживается, что порождает), мысленный счёт можно и прекратить – он свою роль уже сыграл.
1.5. Что станет видно при выполнении всего предыдущего?
1.5.1. Станет видно, что чувственные восприятия возникают при двух условиях. С одной стороны, это физическая доступность воспринимаемых предметов для органов чувств, с другой стороны – внимание, которое обращается на контакт именно с этим предметом. Если внимание не сосредоточено, если никакой волевой импульс не направляет его всецело в одном направлении, его (внимания) естественным состоянием будет блуждать, скакать с одного предмета, воспринимаемого органами чувств, на другой. Что касается умственных представлений, то они возникают при условии соответствующей направленности внимания. О том, при каких условиях внимание направляется в определенном направлении, см. ниже, в пункте 1.5.4.
1.5.2. Станет видно, что возникшее чувственное восприятие или умственное представление переживается как приятное, или как неприятное, или как нейтральное. То, как именно оно переживается, скажется на том, что именно оно породит.
1.5.3. Станет видно, что чувственные восприятия и умственные представления порождают волевые импульсы и/или мысленные ассоциации. Даже мысль, которая переживается, как нейтральная, порождает реакцию, ведущую к другим мыслям. Например, если похожие восприятия и представления в прошлом были как-то связаны с предметами X и Z, то и нынешние восприятия и представления могут породить умственное представление о предметах X и Z. Если же восприятие или представление переживается как приятное или как неприятное, то оно почти наверняка породит какой-либо волевой импульс. Среди таких волевых импульсов может быть стремление продлить рассмотрение этого восприятия/представления, или, наоборот, стремление поскорее переключиться на что-нибудь другое, или стремление произнести какие-то слова, предпринять какие-то действия, чтобы добиться приятного / прекратить неприятное, и т.д., и т.п.
1.5.4. Волевые импульсы и мысленные ассоциации, в свою очередь, направляют внимание в определенном направлении. То, куда направлено внимание, определяет, какие именно в следующий момент времени появятся умственные представления.
1.6. Наблюдение за психическими феноменами, результаты которого кратко описаны в предыдущем пункте (1.5.), функционирует по тем же самым механизмам. Умственное представление об интересных/благих/полезных плодах наблюдения порождает волевой импульс – стремление наблюдать. Стремление наблюдать направляет внимание на то, как возникают, как переживаются, и что порождают чувственные восприятия и умственные представления. В результате этой направленности внимания происходит наблюдение.
1.6.1. Наблюдение проявляется в том, что возникают умственные представления: вот, только что появилось такое-то чувственное восприятие. Вот, только что появилось такое-то умственное представление. Вот, оно появилось при таких-то условиях. Вот, оно переживается так-то. Вот, оно приводит к тому-то.
1.6.2. Легко заметить, что отчёт о наблюдении - «вот, только что появилось умственное представление X», возникает не одновременно с самим умственным представлением X, а в следующий момент времени. Если угодно, можно назвать этот отчёт «умственным представлением X1». Не следует ли отсюда заключить, что наблюдение всегда запаздывает, не успевает за наблюдаемым (а значит, не может и претендовать на непосредственную очевидность своих данных)? Нет, не следует. Дело в том, что умственные представления-отчёты о наблюдении возникают не только по поводу (предыдущих) умственных представлений и чувственных восприятий. Они возникают и по поводу реакций на представления и восприятия. Представления-отчёты фиксируют: вот, на умственное представление X возникла такая-то реакция – такая-то мысленная ассоциация, такой-то волевой импульс. Эти реакции, особенно волевые импульсы, являются более продолжительными, чем акты восприятия и чем умственные представления. Поэтому события разворачиваются так: в момент времени t наблюдающее внимание направляется на возникший волевой импульс X. В следующий момент времени t1 наблюдающее внимание порождает умственное представление-отчёт – «возник волевой импульс X». Однако этот волевой импульс, возникший в момент t, в момент t1 всё ещё продолжается. И получается, что умственное представление-отчёт «возник волевой импульс X» в момент времени t1 переживается одновременно с самим импульсом X. А переживается этот волевой импульс, как реакция на определенные умственные представления или чувственные восприятия. Поэтому вместе с волевым импульсом даны, (переживаются как его условия) и предшествующие, сами по себе уже завершившиеся представления и восприятия.
1.6.3. Исходя из вышесказанного, наблюдение за психическими феноменами само может стать своим предметом. Это происходит так – возникает умственное представление-отчёт: «только что возникло (и всё ещё продолжается) намерение наблюдать». А по этому намерению видно и то, что его породило – умственное представление об интересных, полезных, или приятных плодах подобной практики. Да, забегая вперед, можно сказать, плоды наблюдения психических феноменов не только интересны или полезны, но и приятны. И у того, кто эту приятность однажды испытал, возникнет стремление возобновлять практику снова и снова, чтобы снова и снова испытывать эти приятные переживания.
1.6.4. Замечать само это стремление, в то время как оно возникает, продолжается и обращает внимание к наблюдению психических феноменов; другими словами, замечать эту жажду в то самое время, как она проявляется и определяет собой мысли и действия человека – значит непосредственно наблюдать, как функционируют сознание и ментальные факторы человека.

2. Теперь можно сделать некоторые выводы из того, что наблюдалось. Каждый психический феномен возникает обусловлено. Чем обусловлен любой психический феномен? Контактом органов чувств с физическими явлениями и/или другими психическими феноменами. Эти «другие психические феномены», в свою очередь, тоже обусловлены, тем же самым – контактом с физическими явлениями и/или предшествующими психическими феноменами. Как бы далеко мы ни забрались по цепочкам феноменов, обусловливающих друг друга, мы нигде не видим ситуации, где бы действовал гипотетический постоянный центр личности – то, что люди воображают, произнося и думая «я». На деле оказывается, что человеческая психика, человеческая личность – это и есть процесс взаимодействия обусловливающих друг друга, возникающих и исчезающих психических феноменов. Структурно этот процесс гораздо ближе к безличным процессам, известным нам благодаря естественным наукам, чем к функционированию свободного и постоянного субъекта, о котором тысячелетиями грезила европейская философия.
2.1. Мы, современные европейцы, привыкли понимать, что физические процессы обусловлены. Из их обусловленности следует, что физические явления непостоянны (возникают и распадаются при наличии достаточных на то причин), и лишь в ограниченной степени подконтрольны нам (если мы не сумеем создать причин, достаточных для появления/сохранения желательных явлений, то такие явления и не появятся, как бы страстно мы этого ни желали). Буддизм учит нас, что это понимание следует распространять и на психические феномены. Любое удовлетворение продолжается лишь до тех пор, пока сохраняются условия, поддерживающие как стремление именно к этому удовлетворению, так и предмет, благодаря которому удовлетворение достигается. Каждый из этих элементов (стремление, предмет, функции ума и тела, позволяющие этот предмет использовать, и т.п.) обусловлен, а значит – непостоянен. Таким образом, известное нам из опыта непостоянство (наша собственная смертность, смертность всех, кто нам дорог, тленность всех ценных вещей и социальных институтов, и т.п.) получает обоснование во всеобщей обусловленности всех физических и психических явлений, и становится универсальной характеристикой существования.
2.2. Так, на основе осознанного наблюдения психических феноменов, происходит понимание обусловленности/безличности и непостоянства всех явлений.

3. Осознанное наблюдение психических феноменов и понимание обусловленности и непостоянства всех явлений сопровождается некоторыми, достаточно интенсивными переживаниями.
3.1. Поскольку чувственные восприятия и умственные представления часто переживаются как приятные или как неприятные, они вызывают весьма интенсивные желания –  прервать неприятные переживания, и продлить либо возобновить приятные. А обусловленность и непостоянство всех явлений означают, что удовлетворение этих желаний сопряжено с постоянными заботами, с беспокойством, с тревогой – и всё равно они не могут удовлетворяться постоянно; рано или поздно, удовлетворение любого желания прекращается.
3.2. Начавшееся наблюдение психических феноменов быстро выявляет и упомянутые выше стремления, и связанное с ними переживание забот, беспокойств, тревог, страхов и т.п. В обычной ситуации внимание направляется туда, куда его направляют желания, заботы, беспокойства, тревоги и страхи. Если разные желания и заботы влекут в разные стороны, внимание буквально разрывается на части. Практика осознанности, описанная в пункте (1), учит человека не увлекаться вслед за всеми этими желаниями, заботами и т.д., но дистанцироваться от них, и просто замечать их возникновение и прекращение. Так сознание (временно) отстраняется от всего того, что его волновало, беспокоило, заботило, и причиняло боль; временно освобождается от всего этого. Кроме того, та же самая практика осознанности позволяет увидеть, как говорилось в пункте (2), что порождение и переживание всех этих желаний, забот и т.д. – это обусловленный, безличный процесс, подобный природным процессам. Увидев эту безличность, наблюдающее сознание (уже посредством самого наблюдения дистанцировавшееся от того, что наблюдает), временно перестаёт отождествляться с наблюдаемыми психическими феноменами, и смотрит на них как бы извне.
3.3. Этот «взгляд извне» переживается, как свобода от желаний, влекущих за собой заботы и тревоги; как свобода от забот и тревог, от беспокойства и страха; как свобода от всего обусловленного и непостоянного. Это переживание свободы порождает экстатический восторг, переживаемый и как эмоция, и даже как физическое, телесное состояние. Поскольку тело и ум человека не могут всё время сохранять одинаковую интенсивность переживания, восторг успокаивается, и переходит в блаженство, в безмятежный покой. Внимание (временно) перестаёт увлекаться в разные стороны желаниями и тревогами; всё, что воспринимается, воспринимается с невозмутимостью.
3.4. Состояния, описанные выше – очень приятные и вдохновляющие переживания. Тем не менее, они не являются каким-то особенным достижением. Это временный, обусловленный результат практики. Их возникновение – ещё одно подтверждение обусловленного, воспроизводимого характера психических феноменов. Есть условия – есть и феномены, возникающие при этих условиях. Эти вещи можно использовать для дальнейшего продвижения по Пути. Кроме того, их можно применять, чтобы получить временный психотерапевтический эффект; однако не следует к ним привязываться, не следует ими увлекаться.

4. А что значит «двигаться дальше»? В предыдущих пунктах речь шла о том, как не увлекаться приятными и неприятными переживаниями, и отстраняться от желаний, от забот, от беспокойства, от тревоги, от страха. Отстранившись от всего этого, человек отстраняется от всех источников негативного, недовольного, злобного отношения к другим живым существам. В то же время, понимание безличности, также достигнутое благодаря практике осознанности, позволяет понять, что и другие живые существа – это тоже обусловленные психические процессы. Все эти процессы функционируют похожим образом. Всё то, что мне в других людях и животных не нравится, что меня раздражает, что мне мешает, или что мне непонятно, появляется обусловлено, закономерно, так же как и мои восприятия, представления, переживания, волевые импульсы, слова, и действия. Это понимание рождает вместо злобы (которая временно отстранена) сочувствие и доброжелательность. Практик, зародивший в себе такое отношение к другим живым существам, желает им добра, сострадает, когда они страдают, и радуется, если им есть чему радоваться. И распространяется это отношение равным образом на всех – и на тех, кто ему, чисто по-человечески, приятен, и на тех, кто ему безразличен, и на тех, кто ему неприятен.
4.1. Так возникает особое состояние сознания – сознание, отстраненное от жажды приятного и от страха перед неприятным, от заботы, беспокойства, злонамеренности. Сознание, доброжелательное и сострадательное по отношению ко всем другим живым существам. Сознание, которое может проявлять свою доброжелательность и своё сострадание словами и действиями, но остаётся при этом невозмутимым, спокойным.

5. Такое состояние сознания можно назвать Божественным сознанием.
5.1. Здесь следует пояснить, что представление о Боге в буддизме отличается от привычного нам, европейцам, иудео-христианского богословия. Бог (Брахма) считается самым совершенным из всех обусловленных существ; но учение о Боге, как о ничем не обусловленной первопричине, буддизмом решительно отвергается. Традиционная христианская, иудейская, исламская теология (так же как и буддийская теология) наделяют Бога определенными качествами. Среди этих качеств можно назвать разум, милосердие, справедливость, и т.п. Возникает естественный вопрос – сотворил ли эти свои качества сам Бог, или нет? Если Бог их не сотворил, значит, они просто Ему даны; значит, Он над ними не властен; и именно эти качества определяют, как Он может действовать, а как не может. Буддисты, на вопрос о качествах Бога, выберут именно этот вариант ответа – Бог тоже обусловлен. Допустим теперь, что мы выбрали другой вариант ответа, и говорим, что Бог сам творит свои собственные качества. В этом случае придётся заключить, что изначально в Боге нет никаких качеств, а есть только чистый акт воли, творящей мир. При этом нельзя даже сказать, что эта воля существовала до того, как начала творить – ведь в этом случае тоже окажется, что какие-то качества Бога (например, наличие воли) не сотворены Им, но даны Ему и Его обусловливают. Итак, Бог оказывается лишён любых качеств, а Его действия редуцируются к спонтанному, беспричинному событию – к появлению мира из небытия. Другими словами, Бог из этой картины мира полностью испаряется, а остаётся только факт беспричинного появления бытия в целом (или его беспричинного существования – если в истории Вселенной не было первого момента). Так последовательное развитие представления о Боге, как о необусловленной первопричине, приводит к атеизму.
5.2. В буддийском же понимании, как уже было сказано выше, Бог – это наивысшее, наиболее совершенное, но тоже обусловленное (и, следовательно, не всемогущее) бытие. Бытие, которое существует как Божественное сознание. Если практик, достигающий Божественного сознания, исходит из того, что Бог – это особое существо, существующее в том же смысле слова, в каком существуют другие люди, то он воспринимает это состояние, как своё сближение, или даже слияние с Богом. Если же он не считает Бога особым существом, то просто сознаёт, что достигнуто высшее, наиболее совершенное и блаженное из всех (обусловленных) состояний сознания.
5.3. Итак, Божественное сознание – это самое лучшее и высшее, что может быть достигнуто в мире обусловленных явлений. Если выражение «совершенное бытие» вообще имеет смысл, то это именно оно. Если выражение «смысл жизни» вообще имеет смысл, то этот смысл – в достижении совершенного, наивысшего бытия. Практикуя так, как описано в пункте (4), человек хотя бы на несколько мгновений достигает этого состояния, переживает хотя бы отблеск наивысшего бытия.

6. Однако и это не последняя стадия. Достижение Божественного сознания, наивысшего бытия – это ещё не уникальная черта буддизма. Его достигают практики и других религий.
6.1. Например, в христианстве оно достигается через созерцание личности, слов и действий Иисуса Христа, и через вдохновение его примером. Христианин видит, что Иисус – это живой пример доброжелательности и сострадания; что действие этих его качеств не было разрушено ни непониманием, ни преследованиями, ни арестом, ни пытками, ни смертными муками на кресте. Читая и размышляя об Иисусе, христианин воспринимает его живую сострадательную любовь, как направленную на себя лично. Воодушевляясь этой сострадательной любовью, он идентифицирует себя с Иисусом. При этом, созерцая страдания Иисуса, и мысленно присоединяя к ним также и свои проблемы и страдания, христианин переживает отстраненность от своих собственных проблем и бед, от своих страданий и от сознания своей смертности. В этот момент он переживает ту же самую свободу, и ту же самую сострадательную любовь ко всем людям, которая руководила и Иисусом. По сути дела, это то же самое Божественное сознание, которого буддист достигает другим путём – через развитие осознанности, через размышление о безличности (своей и других живых существ), и через сострадание живым существам.
6.2. Уникальность буддизма в том, что Будда показал – достижение Божественного сознания – это тоже определенная человеческая практика, определенная «технология». В том виде, в каком это описано выше, соединение с Богом обусловлено практикой на все сто процентов – пока продолжается выполнение практики, есть и переживание Божественного сознания. Когда выполнение практики прекращается, когда человек возвращается к своей повседневной жизни, исчезает и это переживание. Но даже если речь идёт о практике высокого уровня, который не ограничивается временным отстранением от влечения к приятному и от страха перед неприятным, но окончательно избавляется и от того, и от другого, всё-таки и в нём Божественное сознание остаётся обусловленным.
6.3. Дело в том, что сознание, в том числе и Божественное сознание – это не независимая, абстрактная сущность, но определенная функция, осуществляющаяся в зависимости от определенных условий. Нет «сознания вообще», а есть осознание тех или иных восприятий либо умственных представлений. Осознание возникает там, где есть контакт с осознаваемыми предметами, и где действует внимание, направляемое какими-либо волевыми импульсами или мысленными ассоциациями именно на эти предметы. Но никакие предметы не вечны, никакие волевые импульсы и мысленные ассоциации не постоянны. Говоря короче, сознание (даже Божественное сознание) существует не само по себе, но в зависимости от того, что, как, и почему оно сознаёт. Когда прекращают существовать осознаваемые предметы, и когда прекращается психический процесс, одной из функций которого является сознание, то прекращается и сознание.
6.4. Поэтому Будда учит, что ни к какому сознанию, даже к Божественному сознанию, не следует привязываться, не следует им увлекаться. Достигнув Божественного сознания, практик уже достигает доброжелательной невозмутимости по отношению ко всему осознаваемому. Но теперь остаётся сделать ещё один шаг – осознать обусловленность и непостоянство самого Божественного сознания, и направить невозмутимость уже и на него. И с этой невозмутимостью спокойно встретить его конец (вне зависимости от того, наступит ли конец вместе со смертью этого тела, или же только вместе с концом всего этого мира/эона/кальпы).

7. В предыдущих шести пунктах был краткий обзор Пути. Произвести этот обзор – даже не на словах, а непосредственно увидев всё это с помощью осознанности, ещё отнюдь не значит пройти Путь. Пройти Путь – это значит укорениться во всех этих стадиях, полностью реализовать каждую из них. Научиться в любой момент отстранять желания и страхи, и всегда, когда пожелаешь, без больших усилий видеть безличность психических процессов. Затем – окончательно избавиться от желаний, страхов и злобы и непрерывно пребывать в состоянии Божественного сознания. Наконец, достичь непрерывного видения конечности Божественного сознания, и непрерывной же невозмутимости по этому поводу.

[Adzamaro]

empiriocritic_1900

[Mindfulness]

Адзамаро переключился на винньяну

[Adzamaro]

Mindfulness
Я никуда не переключался, а просто показал что написано в суттах по поводу "сознания вообще", ни больше ни меньше.

[Alex123]

[Mindfulness]

[Adzamaro]

Mindfulness

[Mindfulness]

[empiriocritic_1900]

[Alex123]

[Antaradhana]

[empiriocritic_1900]

[empiriocritic_1900]

[Jane]

Хорошо написали!  И Сатипаттхана действительно  начинается с обычного наблюдения за телом, за чувствами, дыханием, мыслями. Довольно смешно слышать (сейчас это повсеместно ), мол, я занимаюсь випассаной или прохожу випассану. Випассана или возникает, или нет, это нефорсируемый процесс. Человек наблюдает за дыханием и вдруг видит водоворот феноменов, которые исчезают, только появившись. И он осознает, что это лишь тягость - нет никакого покоя, никакой опоры в этом иллюзорном мире. Он видит, что все это возникает без какой-то воли иллюзорном пожелания - само по себе, безлично.
И после этого опыта как может не быть веры, как может не быть счастья? Это единственный путь, ведущий к полному умиротворению, прекращению.