Поучительная история Судинны

Горсть листьев

Судинна был младшим сыном очень богатого банкира. Жили они в небольшом процветающем городке недалеко от Столицы Республики. Судинна часто бывал в Столице и любил слушать прибывавших туда мудрецов-словесников и баюнов-кощеев. Так однажды он увидел и услышал Самого Будду. Тогда он проникся глубочайшей любовью к Учителю и стал его открытым поклонником, неизменно показывая в обществе свой пиитет перед Ним.
Случилось так, что в Суддина вновь был в Столице, и туда в очередной раз прибыл Сам Будда, но год этот выдался очень тяжёлым. Засуха и жара погубили много урожая в Республике, а в землях, что лежали южнее, и вовсе, говорили, люди жили впроголодь, на скудных запасах еды.
Судинна узнал, что Учитель с паствой прибыл как раз из тех южных земель и они были очень утомлены и голодны. Тем не менее, Учитель собирал ашрамы слушателей и давал им наставления и вдохновение. Как всегда, велика и чудесна была сила Учителя, и Судинна решился на важнейший в его жизни шаг — после окончания выступления Мастера он пришёл к нему и попросил разрешения отныне сопровождать его и быть в его свите.
Мастер принял новобранца. Судинна стал монахом, и во имя этого события упросил отца принять всю братию у них в имении, обеспечить им обильное питание и удобные условия пребывания. Отец согласился и Судинна, исполненный почтения к Учителю, пригласил его и всю братию на долгий постой в их чудесном городке недалеко от Столицы.
Учитель принял приглашение и скоро братия разместилась в прекрасной, светлой и тихой баньяновой роще Кутагара — главной достопримечательности тех мест.
Братия жила спокойно и счастливо. По утрам, иногда во главе Учителя, но многие сами по себе ходили в городок за подаянием. Так ходил и Судинна.
Нелегко ему это было. Многим в городке он был хорошо известен, и многие глазели на него, кто украдкой, а кто и не стесняясь. К тому же и мать его развела такой стон по округе, о том что её сын, мол, бросил жену и ушёл в какую-то секту. Трудно ему было всё это выносить, и тогда он решился однажды поговорить с матерью, чтобы остудить её безумный жар и как-то разрешить всю эту ситуацию. Как именно, он пока не знал…
И вот, погружённый в невесёлые думы, пошёл он в очередное утро по улицам своего городка, совершая традиционную пиндападу — обход домов в ожидании подаяния. Но делал он это в тот день совершенно отрешенно, будучи полностью погружённым в свои печальные мысли. К тому же ежедневное наблюдение того, в какой глупости и убожестве проводят свои дни его родственники и знакомые, не прибавляло ему энтузиазма. Не удивительно, что почти закончив обход, он осознал, что не собрал ни куска пищи.
В этот момент он стоял возле задних ворот собственного дома, вернее — дома, где жили его мать и бывшая жена, и остальная родня. И вот, прямо на него из ворот вышла кухарка, неся в руках большой чан с водой, сцеженной из отваренного риса. Она явно собиралась опростать его в канаву, но Судинна искренне этому возмутился. Это же еда! Это можно есть! Если он принесёт это в рощу, он сможет поделиться этим со многими братьями. А делиться — это очень хорошо!
И он, нарушив благородное молчание, в котором полагалось пребывать преданному ученику Мастера, обратился к женщине и попросил её не выливать куммасу в канаву, но отдать её в подаяние святым монахам.
Кухарка запричитала и стала настаивать на том, что не годится святым монахам есть эту баланду — пусть лучше Судинна пройдёт на кухню и она даст ему обильное подаяние рисовой кашей с топлёным маслом и мёдом. Судинна, подумав, что это и вправду будет куда лучше отварной баланды, согласился и прошёл в дом.
Незнамо как, но мать увидела Судинну, входящего в дом. Едва он переступил порог, она бросилась к нему, бросилась к нему в ноги и стала долго и надрывно причитать. Судинна был полностью растерян. Этого он никак не ожидал, но всё это было так, как будто он всё это уже видел. Натужные рыдания матери не производили на него особого впечатления, но лишь ещё более огорчили его — и он стал утешать мать, и успокаивать её, пытаясь привести её в чувство, чтобы нормально поговорить.
Очень скоро успокоившись, мать выдвинула ему требование — он может идти куда хочет, но он должен подарить ей внука, это его долг как добропорядочного мужчины из богатой и знатной семьи.
У Судинны с его женой не было детей.
Судинна решил быть решительным и разорвать путы сансары, как когда-то это сделал сам Учитель. Ладно, хорошо, он отдаст свой последний долг этому миру несчастных и выполнит свой супружеский долг. Он поднялся к бывшей жене и был с ней весь день до вечернего гомона птиц.
Вечером он вышел к матери, сообщил ей, что выполнил долг и теперь пусть она позаботится о его жене и внуке, как того и хотела. И ушел, направившись твёрдым шагом обратно в рощу Кутагара.
Однако чем ближе он подходил, тем менее уверенными становились его шаги.
Он вновь погрузился в размышления и они были вновь невесёлыми.
Что же это получается? Он исполнил долг домохозяина, однако он уже принял обеты саманы. А став саманой, он перестал быть домохозяином — так гласит обычай братии. Получается, что исполнение им долга домохозяина оказывается недействительным… А что это значит? Это может значить, что как бы он там ни старался с бывшей женой, внук для матери теперь может и не родиться. А самое неприятное во всём этом — если он до этого додумался, то и мать может. А это означает новый круг проблем, ещё более сложных…
Вот в таком смятении духа он пришёл в рощу. Братья заметили это его настроение, да к тому же его целый день не было. Судинна, не в силах больше держать всё это в себе, рассказал им всё как есть.
Выслушав его, братья озадаченно и как-то осуждающе молчали.
Сидя, уткнувшись печальным взором в догорающие угли костерка, Судинна поднял глаза и вдруг увидел Учителя, стоящего прямо перед ним. Как выяснилось, он слышал практически весь его рассказ. И Учитель был очень печален.
Строго подняв голову, Он приказал всей братии собраться на Большой Поляне.
Братия очень скоро собралась и все расселись в круг. Во главе круга сидел Учитель.
И тогда он произнёс слова, которые потрясли Судинну до глубины души.
Он сказал: наш брат Судинна совершил тяжкое преступление!
Но я лишь хотел, как лучше… Судинна выдавил эти слова из себя и тут же пожалел об этом. Учитель посмотрел на него очень тяжёлым взглядом.
Человеческие желания заводят человека в трясину. Человеческие желания — вот то, с чем надо быть предельно внимательным и осторожным.
Но более того, не сами желания, но наши поступки — вот что формирует нашу жизнь и нашу судьбу. Есть в жизни решения, приняв которые, нельзя повернуть обратно. Стать саманой, уйти из дома — это самое важное решение в человеческой жизни. Если ты его принял, то ты не можешь повернуть назад. Но если ты не готов его принять… Судинна вступил в отношения с женщиной и исполнил супружеский долг. Это значит, что Судинна не оставил дом, как сказал нам об этом ранее. Надев ризы саманы, Судинна в сердце своём всё ещё оставался домохозяином и мужем. Желания и страхи домохозяина переполняли его ум.
Своим поступком Судинна показал всем, что он не может быть саманой. Сними ризы, Судинна, и иди домой. Тебе здесь не место.
Судинна был поражён этими словами в самое сердце, но в то же время он ясно осознавал — Учитель, как всегда, абсолютно прав и совершенно точен.
Поднявшись, он медленно и аккуратно снял с себя накидку монаха, бережно свернул её и положил перед собой, поклонился Мастеру и, вежливо обойдя монашеский круг, удалился.
Так было положено Первое Правило Общины Будды — самана не имеет права вступать в половые отношения, иначе же не самана.
(по мотивам Сутта-вибханги)

Кира

А мне вот кажется, что немного не додумали они в этом своём правиле воздержания.

Куда как разумнее есть типически индийский взгляд на 3 периода в жизни человека:
1) ребенок
2) домохозяин (вероятно до того, как родится внук)
3) оставление домохозяйства, уход в лес и сидение у ног учителя.

Вот тут вот как раз естественное ослабевание секс.желания очень сочетается с философск.размышлениями.

А если от молодых саманер требовать воздержания, то гормоны им плохо на мозги влиять будут. И нормальной философии не получится, а будут психозы да явления суккубов и инкубов Smile

Лучше бы вообще не вводить никакого обязательного воздержания.

Горсть листьев

Да, я встречал в текстах историков упоминания о том, что консерваторы обвиняли Готаму в разрушении "скреп", а именно артха-дхармы - обычая исполнения долга согласно возрастной группе.
Обычно Готаму прославляют за то, что он "разрушал" кастовую сегрегацию. Судя по составу сангхи, в составе которой на равной были и сыновья брахманов, купцов и банкиров, и сыновья горшечников или пастухов, то нет сомнений в правоте этого утверждения. Однако если сопоставить одно с другим, то можно полагать, что наш Будда игнорировал вообще всякие социальные условности, принятые в миру, от возрастных стереотипов до родо-семейственных. В общине саманы Готамы была некоторая иерархия, но она определялась опытом отшельника, а не его возрастом или семейным происхождением.
Строгий запрет на половые связи - это ведь не только этический, но ещё и важный гигиеническо-санитарный момент. В винайных текстах большая вагга описывает медицинские процедуры и снадобья. Ясно, что разных болезней в общине было немало, куда же ещё и венерические, которые и лечить-то нечем было...

Рената Скот · Зарегистрирован: 29.09.2017 Суждений: 12509

Так было положено Первое Правило Общины Будды — самана не имеет права вступать в половые отношения, иначе же не самана.
(по мотивам Сутта-вибханги)

superpuper

у кого что болит

superpuper

Не выгнали (насколько мне известно) и монаха, которого родственники упросили сделать наследника бывшей супруге. Будда сильно отругал его

Горсть листьев

Горсть листьев пишет:

Так было положено Первое Правило Общины Будды — самана не имеет права вступать в половые отношения, иначе же не самана.
(по мотивам Сутта-вибханги)

По первым случаям (прецедентам), на основании которых были созданы те или иные правила, провинившиеся монахи из Общины не изгонялись. Не выгнали (насколько мне известно) и монаха, которого родственники упросили сделать наследника бывшей супруге. Будда сильно отругал его, это да (там сравнение было, типа, лучше бы ты свой член в костер засунул), но монах остался в Общине. То, что "обратного пути нет" - тоже враньё. Прекрасно можно постригаться-расстригаться, ничего позорного в этом нет. Скажем, почувствовал человек, что не готов еще для окончательного ухода из мира и расстригся, а потом, вернувшись в мир, осознал, что там ему больше не место - и опять стал монахом.

Raudex

В этой истории, и вообще в историях о первых параджичниках, меня всегда озадачивал сам факт того, что первый нарушитель прощался. Юридически всё в порядке, не знал значит не нарушил ничего, но ведь Виная это не только свод законов, это и некий эталон нравственного поведения. Выходит так, что не сам половой акт ломает бхиккху сан, а факт нарушения запретного. Не знать вообще то это не оправдание, в Суттавибханге описаны случаи, где монахи позднее, по не знанию, делали всякие непотребства. и их Будда не прощал, прощён был только первый, инициатор, в нашем случае - Судинна бхикку. Почему? Если Дхамма это непреложный закон, то параджика существует вне времени, в противном случае параджика не может считаться фатальной в 100% случаев. Почему прощается первый, а, например, второй, которому, допустим, просто не сообщили о нововведении, снисхождения не заслуживает?

Рената Скот · Зарегистрирован: 29.09.2017 Суждений: 12509

Что вам говорит слово "параджика"? В словаре это опредено как исключение из общины.

Рената Скот · Зарегистрирован: 29.09.2017 Суждений: 12509

Но сейчас эпоха, когда люди превратились в макак, и такое правило просто стали бы использовать нечистые умом "отшельники" для незаконного и безответственного секса.

Горсть листьев

В этой истории, и вообще в историях о первых параджичниках, меня всегда озадачивал сам факт того, что первый нарушитель прощался. Юридически всё в порядке, не знал значит не нарушил ничего, но ведь Виная это не только свод законов, это и некий эталон нравственного поведения. Выходит так, что не сам половой акт ломает бхиккху сан, а факт нарушения запретного. Не знать вообще то это не оправдание, в Суттавибханге описаны случаи, где монахи позднее, по не знанию, делали всякие непотребства. и их Будда не прощал, прощён был только первый, инициатор, в нашем случае - Судинна бхикку. Почему? Если Дхамма это непреложный закон, то параджика существует вне времени, в противном случае параджика не может считаться фатальной в 100% случаев. Почему прощается первый, а, например, второй, которому, допустим, просто не сообщили о нововведении, снисхождения не заслуживает?

Горсть листьев

Горсть листьев пишет:

Что вам говорит слово "параджика"? В словаре это опредено как исключение из общины.

В данной истории речь идет о монахе весьма осознанном, который на нарушение пошёл отнюдь не по зову похоти, а лишь от недостатка мудрости (которая в полном комплекте у араханта только). Если бы Свод монашеских дисциплин существовал до совершения проступка, монах этот, будучи серьезным практиком, перед тем как исполнить то, что виделось ему семейным долгом, расстригся бы.

Raudex

Raudex пишет:

В этой истории, и вообще в историях о первых параджичниках, меня всегда озадачивал сам факт того, что первый нарушитель прощался. Юридически всё в порядке, не знал значит не нарушил ничего, но ведь Виная это не только свод законов, это и некий эталон нравственного поведения. Выходит так, что не сам половой акт ломает бхиккху сан, а факт нарушения запретного. Не знать вообще то это не оправдание, в Суттавибханге описаны случаи, где монахи позднее, по не знанию, делали всякие непотребства. и их Будда не прощал, прощён был только первый, инициатор, в нашем случае - Судинна бхикку. Почему? Если Дхамма это непреложный закон, то параджика существует вне времени, в противном случае параджика не может считаться фатальной в 100% случаев. Почему прощается первый, а, например, второй, которому, допустим, просто не сообщили о нововведении, снисхождения не заслуживает?

Может быть, потому, что в случае второго незнание - это уже не стечение обстоятельств, а недостаток. Если уже установлено правило, о котором следует знать, то "а я не знал" не оправдание...можут быть, так можно объяснить... В общем и целом, я так понимаю, что именно нахождение приемлемых и оправданных для себя самого объяснений правил - это немаловажная часть дисциплинарной практики. Как говорил старшина в армии, мало быть дисциплинованным солдатом, дисциплина должна быть сознательной.

СлаваА

Рената Скот пишет:

Горсть листьев пишет:

Что вам говорит слово "параджика"? В словаре это опредено как исключение из общины.

В данной истории речь идет о монахе весьма осознанном, который на нарушение пошёл отнюдь не по зову похоти, а лишь от недостатка мудрости (которая в полном комплекте у араханта только). Если бы Свод монашеских дисциплин существовал до совершения проступка, монах этот, будучи серьезным практиком, перед тем как исполнить то, что виделось ему семейным долгом, расстригся бы.

Возможно и так. Я как раз увидел в этой истории Судинну как очень хорошего и правильного человека, и сочувствие к нему - это правильное чувство.

СлаваА

Горсть листьев пишет:

Raudex пишет:

В этой истории, и вообще в историях о первых параджичниках, меня всегда озадачивал сам факт того, что первый нарушитель прощался. Юридически всё в порядке, не знал значит не нарушил ничего, но ведь Виная это не только свод законов, это и некий эталон нравственного поведения. Выходит так, что не сам половой акт ломает бхиккху сан, а факт нарушения запретного. Не знать вообще то это не оправдание, в Суттавибханге описаны случаи, где монахи позднее, по не знанию, делали всякие непотребства. и их Будда не прощал, прощён был только первый, инициатор, в нашем случае - Судинна бхикку. Почему? Если Дхамма это непреложный закон, то параджика существует вне времени, в противном случае параджика не может считаться фатальной в 100% случаев. Почему прощается первый, а, например, второй, которому, допустим, просто не сообщили о нововведении, снисхождения не заслуживает?

Может быть, потому, что в случае второго незнание - это уже не стечение обстоятельств, а недостаток. Если уже установлено правило, о котором следует знать, то "а я не знал" не оправдание...можут быть, так можно объяснить... В общем и целом, я так понимаю, что именно нахождение приемлемых и оправданных для себя самого объяснений правил - это немаловажная часть дисциплинарной практики. Как говорил старшина в армии, мало быть дисциплинованным солдатом, дисциплина должна быть сознательной.

Во-первых я отметил, что можно быть вторым незнающим по стечению обстоятельств, во-вторых всё таки я акцентирую нечто иное, если половой акт, убийство и прочее несут некий негативный заряд, и пятнают так, что монах теряет сан, то терять его должен и инициатор, в-третьих не учтено состояние ума, нарушить можно с разными мотивами, например убить можно во спасение, а зачать во продолжение рода, как Судинна.

А Рената совершенно права, Судинна, и любой иной параджичник, могли расстричься на время, технически, и ничего не нарушать, но вопрос, почему простой формальный выход, три слова сказанные при свидетеле, как то спасают от разрушительного воздействия параджик, нарушитель ничего не теряет, уже в тот же день его заново может ординировать кворум бхиккху.

Если представить монастырь, где монахи в количестве, необходимом для Упасампады, будут уходить из монашества, буквально по графику, или даже вечерами, что б утром посвятиться вновь, то нас кажется такая смекалка не обрадует, но формально это будет чисто, не подкопаешься.