[Перевод] Прекрасное Пламя. Беседы с Пемасири Тхера (Дэвид Янг)

Яреб

Прекрасное Пламя. Беседы с Пемасири Тхера", Дэвид Янг.
"Beautiful Flame. Talks from Pemasiri Thera" by David Young

по окончании перевод будет выложен здесь:

[EPUB и PDF]
---
Есть только шесть глав. Книга похоже не завершена и неизвестно будет ли завершена вообще. Перевод как есть на данный момент.
---

Нелегко обучать Дхамме других, Ананда.
Удайи Сутта (АН 5.159)

Глава 1 Превращение железа в сталь

Дэвид: Что из себя представляют здоровые отношения с учителем?

В наши дни в Шри-Ланке и за рубежом отношения между учителями и йогами - это некая мода, мир в себе. Я не очень жалую современных учителей и йогов. У сегодняшних учителей избыток māna. Я никогда не видел māna у своих учителей.

Учитель должен уметь учить тому, чему его просят учить. Я сейчас не про йогов, что сидят по часу или два в день. Это про йогов, которые проводят в честной тренировке может быть по двадцать часов в день. Такие йоги ежедневно приходят к учителю, чтобы задать вопросы, и учитель должен уметь с ними общаться в приятной манере и учить тому, что йоги хотят знать. Ежедневно.

Обычно двух-трех минут достаточно, чтобы пройтись по основным моментам текущей темы обучения. Когда такой йог приходит к учителю, то учитель знает, что происходит с йогом. Учитель знает ход тренировки йога. Учитель знает, что с йогом было вчера, что было сегодня и что с ним будет на следующий день. У учителя есть хорошее представление обо всем этом. Когда йог все это видит, то у него или нее появляется больше доверия к такому учителю.

Усиленно тренирующемуся йогу позволяется обращаться к учителю в любое время дня и ночи. Он или она приходит, чтобы задать вопросы или обсудить проблемы. Это необязательно происходит в виде формального собеседования. Иногда беседа идет во время переходов в помещении или ожидании душа. Или во время другой работы. Вот так ведется обучение.

Иногда они могут обсудить практику йога даже во время путешествия с группой. Конечно же, все в этой группе должны быть йогами. В противном случае учитель не будет обсуждать практику конкретного йога. Не то чтобы учитель и йог часами говорили на одну и ту же тему. Когда вопрос практики возникает во время обычной беседы, то учитель и йог обсуждают его в той же обычной манере.

Практика - это жизнь йога. Она становится частью его или ее повседневной деятельности. Практика никаким образом не выделяется во что-то отдельное. Например, вы каждое утро подметаете свое kuṭi. Даже во время подметания вы остаетесь тренирующимся йогом. Все действия выполняются оставаясь тренирующимся йогом.

Нет учителей, которые бы обучали вот таким образом.

Дэвид: Вы.

И нет йогов, тренирующихся по двадцать часов в день. Современные йоги говорят о медитации. Они придерживаются мнения, что медитация - это нечто отдельное от всего другого в их жизни. Они медитируют только отделившись от всего и вся. Такие йоги не могут практиковать, занимаясь повседневной деятельностью. После напряженной физической работы они не просто заканчивают эту работу и садятся, чтобы приступить к практике. Нет. Прежде чем сесть, они должны тщательно подготовиться к самому такому сидению. Они не включают свою практику в повседневность. Вот такой видят медитацию современные йоги.

Дэвид: Решение стать учителем было сознательным?

Нет. Я никогда не ставил перед собой целью стать учителем. Это произошло само собой. Спустя несколько дней после моего пострига в бхиккху, Sumathipāla Na Himi попросил меня начать учить. Он попросил помочь ему с обучением безнадежных. Вот с кем! Многие из пожилых людей, вроде присутствующих сейчас здесь мужчин и женщин, сильно погрязли в воззрениях. Необучаемые. Он просил меня учить всех тех, кто не мог учиться. Очень старых и болезненных. Тех, кто был близок к смерти. Или с ограниченными возможностями. Глухих. Слепых. Я отводил всю эту компанию в дальнюю часть медитационного центра и общался с ними во весь голос. Я кричал им учения! Другие люди гадали, что за спор там идет.

Мне тогда было двадцать, и я должен был отчитываться перед Sumathipāla Na Himi. Он спрашивал: "Ты обучал этих людей?" Неизменно мне приходилось отвечать: "Да". Некоторые из них понимали учения, но вот слух был проблемой. Иногда йог семидесяти или восьмидесяти и больше лет оказывался вдохновленным, с глубоким пониманием и тренирующийся как двадцатилетний.

Дэвид: Пожалуйста, расскажите.

Я помню одного пожилого мужчину, который приложил огромные усилия и обрел сильную концентрацию. Он оказывал хорошее влияние на куда более молодых йогов. Когда молодые йоги видели, как хорошо тренируется этот старик, это придавало им энергии. Мне все стало предельно ясно. Этот пожилой человек не погряз в воззрениях и не цеплялся за какую-либо систему, а следовательно был обучаем. Учить его было легко. Он был исключением и полной противоположностью моего отца. Его, со множеством сильных убеждений, научить было невозможно.

Была так же и пожилая женщина из Амбалангоды (Ambalangoda), работавшая на измельчении кокосовой шелухи. Это тяжелая работа, которой она в своем преклонном возрасте была согнута пополам. Она не получила формального образования. Очень бедная. Почерневшая от работы под раскаленным солнцем. Ее обучение для меня было большим удовольствием. И даже сейчас, спустя более пятидесяти лет, воспоминания о практике этой пожилой женщины доставляют мне радость. Ей было около семидесяти лет. Слышала она хорошо. Чему бы я ее ни учил, она все быстро понимала и продвигалась вперед. Она очень быстро прогрессировала. В то время, когда я уже был в Коломбо, на занятия начали приходить ее внуки.

Вы не можете отвергать людей только потому, что они кажутся вам слишком старыми, слабыми или бедными. Или необразованными. Многие хорошие йоги не знают сутт. Они не знают Абхидхамму. Некоторые не умеют даже читать и писать. Это все не препятствия для прогресса. Возможно они никогда не заглядывали в книгу по медитации. Эта пожилая женщина из Амбалангоды, несмотря на свою тяжелую жизнь, схватывала все очень быстро.

Имея большой опыт обучения пожилых людей, я увидел ее хороший потенциал и представил Sumathipāla Na Himi. Он сказал ей приходить к нему ежедневно, и тоже был очень доволен ее успехами. У нее не было даже должных белых одежд. Нужную одежду дали ей мы. Подобные люди попадаются редко.

Дэвид: Что вы хотите сказать?

Люди различаются знанием и мудростью. Нашей бабушке из Амабалангоды доставало мудрости. Так и во времена Будды было много мудрых обычных мужчин и женщин всех возрастов. Они тренировались и прогрессировали.

Вот так я и учил с первых дней своего монашества. В Кандубода это произошло естественно. Не то чтобы я хотел стать учителем или кем-то еще. Пока я был рядом со своим учителем, это произошло само собой. Я начал учить.

В Медитационном центре Кандубода останавливались йоги со всех слоев общества. Крайне бедные и необразованные фермеры. Профессора университетов. Здесь бывал весь спектр социума. Когда Sumathipāla Na Himi с ними говорил, я слушал. А поскольку это происходило ежедневно, то я привык к манере обучения Sumathipāla Na Himi. Она стала частью моей жизни.

Дэвид: Я не стану тренироваться по двадцать часов в день. Насколько важен учитель?

Учитель очень важен. Когда обучение работает на максимум, йоги достигают знания пути. Во времена Будды многие люди немедленно достигали знания пути просто услышав учение. Учения Будды можно найти во множестве книг, и йоги используют книги на предварительных стадиях обучения. Для йога, чтобы выйти за рамки предварительного уровня, необходимо обучаться у хорошего учителя.

Дэвид: Где же эти хорошие учителя?

Хорошие учителя есть и их можно найти. Многие из них обладают глубоким знанием сутт и основных изложенных в них принципов. Повторяя слова Будды, они учат в общей и ясной манере о том, что такое хорошо, и что такое плохо. Так же есть учителя, понимающие тонкие аспекты Дхаммы, и выходящие за рамки повторения сутт. Это уже не совсем проповеди. Обладая чуткостью, они уделяют необходимое время, чтобы оценить уникальный характер каждого йога и правильно адаптировать учения.

Йог, работающий с учителями этих двух типов, получает много полезных и практичных знаний об уменьшении помех и загрязнений. Учится развитию духовных способностей. Учителя этих двух типов встречаются достаточно часто и найти их легко. Учителя третьего типа, способные распознавать nimitta йога и поступать соответственно ей наилучшим образом, конечно же редки. Такие учителя знают точно, на каком уровне находится практика йога, и дают наиболее дельные учения.

Есть дерево с висящим плодом, и вы можете кидать в него камни. Камень может попасть - и что-то возможно упадет, но может и не попасть.

Дэвид: Существует ли программа обучения учителей?

Я занимался этой работой вместе с Sumathipāla Na Himi в течении двадцати пяти лет. Первые три года из этих двадцати пяти я слушал его наставления хорошим йогам. Я только слушал их разговоры. Йоги меня не видели и я не видел их, и я не произнес им ни слова учений. Я оставался полностью вне поля зрения за занавеской, стеной или другим объектом - это в первую очередь, чтобы не отвлекать йогов. Вот так, сидя поблизости, я впитывал все, что Sumathipāla Na Himi обсуждал со множеством своих великолепных йогов. Это не были безнадежные йоги. Они были обучаемые.

После того как я три года послушал, как Sumathipāla Na Himi обучает йогов, мне было позволено под его наблюдением давать некоторые простые учения. Sumathipāla Na Himi и я вместе собеседовали йогов. Сначала я был скрыт и только слушал разговоры между Sumathipāla Na Himi и йогами. А уже на этом следующем этапе я давал простые учения рядом с Sumathipāla Na Himi. Вскоре после того, как Sumathipāla Na Himi одобрил мои способности к преподаванию, мне было позволено обучать йогов на каждый четвертый или пятый день уже без наблюдения. В эти дни у Sumathipāla Na Himi был выходной.

Это было не так, что я обучал единственного йога каждый четвертый или пятый день. Каждый день в Медитационном центре Кандубода присутствовало около сотни йогов. И хотя одного и того же йога я действительно обучал на каждый четвертый или пятый день, но всего в день, каждый день, я обучал порядка двадцати пяти йогов из этих ста. Я учил йогов каждый день, и каждый четвертый и пятый день это были одни и те же йоги. Эти йоги встречались со мной, а не Sumathipāla Na Himi.

Со временем, примерно через четыре или пять лет после начала обучения мной йогов на четвертый и пятый день их практики, мне было позволено обучать йогов на каждый второй день их практики. Один день йогов обучал Sumathipāla Na Himi, а я учил этих же йогов на следующий день. Иногда он учил их один день, а два последующих дня их учил уже я.

Шло время. Sumathipāla Na Himi учил йогов один день, а я начал учить уже на следующие четыре дня их практики подряд. Потом это соотношение стало таким, что один день они учились у Sumathipāla Na Himi, а десять - у меня.

Со временем уже не имело значения, учил ли этих йогов Sumathipāla Na Himi или я. Четкая очередность дней преподавания истерлась. Различия размылись. Когда был свободен Sumathipāla Na Himi, обучал йогов он. Когда был свободен я, то я и обучал йогов. Обучение преподаванию должно достигнуть вот такого уровня. В конце концов Sumathipāla Na Himi полностью прекратил обучение моих йогов и позволил мне заниматься ими самостоятельно. Вот так и должно все происходить.

У учителей, которые сами учатся подобным образом, найдется что вам сказать! Можете попробовать. Они могут рассказать вам об историях успеха. Скорее всего они охотно будут рассказывать о собственных учителях. Многие учителя ведут свою линию от Будды. Если учитель имел дело лишь с несколькими йогами, то о нем сказать что-либо невозможно. И если учителя, какими бы продвинутыми они ни казались, ведут деятельность за пределами Дхаммы Будды, скажем, постоянно появляются на ТВ, то тут тоже трудно доверять им как хорошим учителям. Иногда хорошие учителя могут появиться и на ТВ.

Требуются годы, чтобы научиться тонкостям преподавания. Во время нашего совместного обучения с Sumathipāla Na Himi меня часто ставил в тупик тот факт, что его учения двум вроде бы очень похожим йогам были полностью различны. Важные вопросы об обучении я не задавал сразу. Когда Sumathipāla Na Himi был свободен и его ничто не беспокоило, я попросил его объяснить такое несоответствие. Я дождался подходящего момента.

Однажды я спросил его: "Оба йога испытывают боль. Почему вы учите их по-разному?" Sumathipāla Na Himi ответил: "Действительно, первому йогу я сказал, чтобы она отмечала болезненные чувства, vedanā, а второму - чтобы она избегала отмечания болезненных чувств". Я спросил: "Почему?" Sumathipāla Na Himi ответил: "Первый йог, прямо с момента своего рождения и по причине своего характера способна развиваться с помощью vedanānupassanā. Тогда как второй йог скорее всего начнет цепляться к vedanā. Для нее я не рекомендовал vedanānupassanā".

Дэвид: У вас есть истории успеха йогов?

Хотя я могу видеть или не видеть загрязнений, я не делаю выводов о достижениях, потому что йоги, узнающие о таком моем заключении, прекращают тренировку. Возможно я смогу довести йога до момента видения. Большинство йогов можно довести до этой точки.

Я могу рассказать вам об одном йоге, чья практика была продвинутой. Он принял временный постриг. Четыре месяца он пробыл здесь монахом. С приближением сезона дождей он отправился к своей матери и попросился остаться в монахах еще на следующие три месяца. Мать ответила: "Да. Хорошо. Я подожду еще три месяца. Возвращайся". На следующий день, после получения разрешения, он умер. Бывает и так. Он умер внезапно. Иногда тут рождаются и продвинутые умы тоже. Созданные в этом мире.

Дэвид: Йоги здесь тренируются должным образом?

Я знаю монахов, монахинь и йогов, тренирующихся в samatha, vipassanā, в samatha и vipassanā. Среди тренирующихся в kasiṇa есть те, кто подавил свои помехи и поднялся на различные уровни. Они тренируются в знаке. Среди тренирующихся в vipassanā есть те, кто поднялся до высшего уровня - то есть saṅkhārā-upekkhā. Есть здесь и такие, кто поднялся до того же уровня тренируясь в samatha и vipassanā. У тех монахов, монахинь и йогов, что продолжают тренироваться, практика развивается. Им всем нужно постоянно тренироваться.

Когда монахи, монахини и йоги не тренируются постоянно, то застревают на одном месте. Это может произойти по причине проблем в мирской жизни йогов. Они доходят в своей практике до какой-то точки и впадают в застой. Есть и такие монахи, хотя их и не так много, что доходят до высшего уровня, и все же я не вижу, чтобы их воззрение выпрямилось или очистилось. Они тоже застряли. Даже несмотря на то, что их помехи с помощью vipassanā подавлены вплоть до saṅkhārā-upekkhā, некоторые из них все еще занимаются ритуалами и гороскопами. Занимающийся подобным монах не выпрямил свои воззрения.

И хотя saṅkhārā-upekkhā - это определенный прогресс, но для многих уже не подняться выше этого уровня. Я не могу быть уверен, что учитель, будь это он или она, занимающийся ритуалами и гороскопами, может преподавать должным образом. Я не могу сказать ничего определенного о его способности учить, знать о йоге то или это, и я не порекомендовал бы йогам учиться у такого учителя. Такой учитель может продолжать тренироваться.

Дэвид: Как узнать йога?

Учитель не судит о внутреннем по внешнему. Некоторые йоги сдержанны. Они лишь смотрят на землю и не оглядываются по сторонам. Они ходят молча. Подобные внешние признаки не отражают внутреннего. Ест медленно и дышит медленно - учитель не может делать выводы на основании подобного. Некоторые йоги едят быстро и продвинуты в плане загрязнений. По внешним признакам сложно судить о духовных достижениях йога. Нужно много времени, чтобы познакомиться и узнать йога.

С момента прибытия в медитационный центр Lanka Vipassanā десять лет назад, я тесно работал с хорошо тренирующимися йогами. Я никогда не видел никаких изъянов в этих йогах и иногда был уверен, что они уже многое увидели и достигли знания пути. Однако даже с такими йогами я никогда не делаю выводов о достижениях. Я этого не знаю. Они могли и достигнуть. Я не говорю, что нет. Я лишь говорю, как я это рассматриваю.

Дэвид: Почему?

Причины и условия. Пусть даже изъян и не возник за эти десять лет, но когда вместе возникнут причина и условие, то он может возникнуть. Поэтому я не могу быть уверен даже насчет хороших йогов. Я не могу однозначно заявить, что такой-то йог достиг знания пути. Достигнувшие йоги в конце концов приходят к пониманию, что они свободны от того и этого. Такие мои слова вас не вгоняют в депрессию?

Дэвид: Нет. Нет. Наоборот я чувствую облегчение.

Тренировка йога в vipassanā до высшего уровня saṅkhārā-upekkhā подобна нагреванию железа докрасна. Цвета крови. И пока такой йог переживает saṅkhārā-upekkhā - это очень хорошо. Помехи подавлены.

Достижение знания пути подобно превращению железа в сталь. Для этого кусок железа должен находиться в определенных условиях и подвергнуться определенному процессу. Это изменение его структуры. Йог должен ясно видеть tilakkhaṇa.

Дэвид: Частью такого процесса является добавление углерода.

Если структура железа не изменится, то после охлаждения оно все так же останется железом. Простое нагревание железа до высокой температуры не сделает его сталью. Если йог не видит tilakkhaṇa, не совершил такого прорыва, то он или она принципиально не изменились. Переживание saṅkhārā-upekkhā - это не достижение знания пути.

Учителя обманываются. При хорошей практике йогом saṅkhārā-upekkhā в vipassanā наступает такой момент, что кажется, будто он или она достигли sotāpatti. Благодаря хорошим sati, samādhi, viriya или из-за thīna-middha такой йог переживает состояние подобное достижению. Его или ее учитель заключает: "Достижение произошло. Это момент знания пути!"

Учителя ошибаются из-за сходства состояний практики. Состояние, возникающее по причине ясного видения tilakkhaṇa - это знание пути. Состояние, возникающее из-за sati, samādhi, viriya или thīna-middha - это не знание пути. В одном случае состояние правильное и реальное. В другом - неправильное. Да, йог возможно и достиг.

Нагревание железа до очень высокой температуры не делает его сталью. Если кусок железа не изменился, то после остывания это будет все тот же старый кусок железа. Высший уровень vipassanā - это saṅkhārā-upekkhā. Некоторые монахи, монахини и йоги в течение многих лет остаются на этом высоком уровне чистоты. Они выглядят продвинутыми. Это подавленность помех и загрязнений. Если помехи и загрязнения не преодолены, то они обычно возникают вновь при совместном появлении подходящих причин и условий. Именно по этим причинам я никогда не делаю выводов о достижениях.

Theruwan Saranai. Suwapath Weava.

1998 год, Международный медитационный центр Lanka Vipassanā

Горсть листьев

"О дереве судят по плодам его".
Спасибо.