Дхарма

[Сергей Хос]

мало кто реально представляет себе, какой объем работы нужно проделать и какой объем знаний освоить, чтобы оказаться в состоянии перевести сложный трактат по философии буддизма с языка оригинала. Для примера приведу повествование Дж. Хопкинс о его подготовке к переводу работы Дж. Шепы, опубликованного в книге Maps of Profaund.

Близилось завершение 1962 года, когда я, переступив порог типичного американского розового ранчо стоящего на равнинах Нью-Джерси, в ошеломлении обнаружил себя в Тибетско-Монгольском храме, с его многоцветными парчовыми занавесями, громоздящимися стопками манускриптов, и огромным, исполненным золотого покоя изображением Будды, свисающим с потолка. «Никогда впредь, – подумалось мне тогда, – я уже не смогу быть полностью уверен в отношении того, что мне предстоит увидеть в обычном американском доме».
Это был «Ламаистский буддийский монастырь Америки», «ламаистский» в том смысле, что он был тибето-монгольским. Основал его в 1958 году Геше Нгаванг Вангьял, родом из Калмыкии, места, где Волга впадает в Каспийское море. В возрасте двадцати одного года он отправился в Лхасу для поступления на учебу в училище при монастырском университете Дрепунг, в котором при обучении используются сочинения Джамьяна Шепы. После этого первого визита я вновь отправился в монастырь в апреле 1963 года и пробыл там пять лет. Уже на протяжении первых нескольких месяцев Геше Вангьял начал время от времени переводить фрагменты из «Обширного разъяснения философских доктрин» для Боба Турмана, Криса Джорджа и меня, сидящих на полу напротив него. Геше Вангьял обычно восседал на своей кровати скрестив ноги и держал текст перед собой так, будто это был волшебный источник драгоценных откровений.
Несколько лет спустя под руководством другого ученого из этого монастыря, Геше Лундруба Сопы с факультета Дже монастырского университета Сера я приступил к изучению короткого текста, написанного перевоплощением Джамьяна Шепы, Кончогом Жигме Вангпо и называемого «Драгоценное ожерелье философских доктрин» . Геше Сопа был лучшим из лучших среди всех выпускников того года и стал своего рода национальным героем, воплощая в себе самые выдающиеся черты тибетского учёного-эрудита, а именно, способность размышлять, отвечать и творить в рамках самых разных систем воззрений.
Летом 1968 года я вернулся к изучению «Обширного разъяснения философских доктрин» Джамьяна Шепы под руководством Кенсура Нгаванга Лекдена, почетного настоятеля Нижнего тантрического училища Лхасы и имевшего титул геше училища Гоманг монастырского университета Дрепунг. В период моего обучения в магистратуре сперва в Нью-Джерси, а затем в Висконсине, мы проработали почти всю огромную работу Джамьяна Шепы «Обширное разъяснение философских доктрин» за исключением раздела, посвященного Сватантрике, а также не менее объемные «Аннотации» Нгаванга Палдена (причем раздел, посвященный Прасангике – дважды) и почти целиком. За исключением примерно двадцати пяти листов, другую обширную работу Джамьяна Шепы, «Обширное разъяснение Мадхьямаки». Своим терпеливым повторением он помог мне наметить главные перспективы моих исследований, что впоследствии сделало для меня возможным проложить свой путь сквозь дебри философских доктрин.
Один из его учеников, Геше Гедун Лодро, также обучавшийся в Гомане, посетил нас в Висконсине, и впоследствии мне представилась возможность пройти у него трехмесячный курс в Гамбургском университете по пути в Индию, куда я направлялся для работы над диссертацией про программе Фулбрайта в 1971 году. Задавая один за другим свои вопросы этому ученому, которого, после определенного испытания, Далай-лама признал наилучшим из всех кому удалось бежать в Индию, я был поражен свежестью его подхода к рассмотрению вопросов, что порой бывало нестандартно, но всегда притягательно.
Прибыв в Индию в самом начале 1972 года я очень быстро оказался в Дхарамсале, где мне представилась возможность задать множество непростых вопросов о различных философских доктринах Его Святейшеству Далай-ламе. Мне показалась очень привлекательной его способность «видеть за деревьями лес», то есть совмещать в своем рассмотрении подходы различных систем вместо того, чтобы давать им самим возможность становиться самодовлеющими единицами. (The focus becomes the truth. ??)
Во время того моего пребывания в Индии ньингмапинский лама Кецун Сангпо объяснил мне девятиричную классификацию Колесниц воззрений согласно его школе, как она изложена в работ Лонгченпы «Сокровищница наивысшей колесницы», а позже, в Вирджинии, он ознакомил меня с «Сокровищницей философских доктрин» того же автора. У него также имелась фотокопия работы сакьяпинского ученого Такцанга Шераба Ринчена «Комментарий на “Освобождение от крайностей через знание всех философских доктрин”», уже прочитанная мною, поскольку Джамьян Шепа в своем «Обширном разъяснении» уделил опровержению этой работы большое внимание.
Вернувшись в Штаты в 1973 году, я стал преподавателем в университете Вирджиния, и на протяжении последующих трех десятилетий мне удалось пригласить туда целый ряд лам:
Лати Ринпоче, почетного настоятеля и геше факультета Шарце монастыря Ганден;
Дема Лочо Ринпоче, почетного настоятеля факультета Намгьел и геше факультета Лосел Линг монастыря Дрепунг;
Кенсура Джампеля Шенпена, держателя трона монастыря Ганден (что соответствует титулу главы школы Гелуг), почетного настоятеля тантрического училища Гьюдме и геше факультета Чжангце монастыря Ганден;
Кенсура Еши Тубтена, почетного настоятеля и геше факультета Лоселинг монастыря Дрепунг;
Тубтена Гьяцо, геше факультета Гоманг монастыря Дрепунг;
Палдена Дракпу, геше факультета Лоселинг монастыря Дрепунг;
Еше Табкье, геше факультета Лоселинг монастыря Дрепунг;
Кончок Церинга, геше факультета Шарце монастыря Ганден;
Кенпо Цультрима Даргье Ринпоче из монастыря Лунгкья  в округе Голог  Тибетской провинции Амдо.
Все они прямо или косвенно внесли огромный вклад в мою работу по переводу и анализу труда, считающегося предшественником всех дальнейших сравнительных изложений философских доктрин в школе Гелуг, сочинения Цонкапы «Сущность красноречия». Несколько позже двое ученых школы Джонанг, Лодро Гьялцен из монастыря Сэй Тибетской провинции Амдо, ныне проживающий в Тайване, и упомянутый выше Кенпо Цультрим Даргье Ринпоче из монастыря Лунгкья открыли для меня широкую дорогу к пониманию фундаментального сочинения, посвященного Махамадхьямаке (Великий срединный путь) и принадлежащего перу Долпопы Шераба Гьялцена, критика взглядов которого составляет значительную часть «Сущности красноречия» Цонкапы.
Во время моего пребывания в Тибете большую помощь оказал мне ученый из Внутренней Монголии, Ген Лобсанг Тензин, преподаватель факультета Гоманг монастыря Дрепунг. Наслаждение, с которым он бросал вызов трактовке доктрины трех поворотов колеса Дхармы в изложении Джамьяна Шепы, наглядно демонстрировало то, какую поддержку непредвзятый анализ может оказать фанатичной предвзятости (how a partisan tradition is maintained with nonpartisan analysis). А уроки Геше Лобсанга Гьяцо в Школе диалектики по теме двух истин, которые я посещал в Индии на факультете Лоселинг монастыря Дрепунг открыли для меня путь к пониманию искусства философского диспута.
Вот так я ознакомился с различными философскими доктринами в изложении Цонкапы и с их интерпретацией гелугпиской научной мыслью на протяжении шести столетий, а также с обзором воззрений Лонгченпы и Шераба Гьялцена, двух очень авторитетных и весьма несходных между собой Тибетских энциклопедистов XIII в., а также с критикой сакьяпинского переводчика XV в. Такцанга Шераб Ринчена. Без такой основы мне бы ни за что не пройти этот путь исследования работы Джамьяна Шепы «Обширное разъяснение философских доктрин».
Большим подспорьем для меня стали также исследовательские работы по всем четырем школам Тибетского буддизма моих студентов, проходивших у меня докторантуру.