ТРИСВАБХАВА

Не знаю таких буддистов, кто считал бы, что у дхарм есть атман. У них есть свалакшана без дхармина, то есть без атмана.

Это что такое и где оно находится?

Интересны аналогии, возникающие при сопоставлении соответствующих идей буддизма и работ Эрика Берна.
Видны параллели в трансактном анализе Эрика Берна и трисвабхаве

Тик Нат Хан о Дзен и Трисвабхаве.

>>>

В том то и дело, что единственная дхарма, которая является дхармином самого себя, в философии называется субстанцией. Либо дхарма не является дхармином самого себя, либо она не дхарма (свойство). Дхармин не просто свойство и не просто совокупность всех свойств, он держатель (дхармин) всех свойств, которые держателями самих собой быть не могут, не потеряв при этом свою дхармичность.

Тик Нат Хан о Дзен и Трисвабхаве.

6. МИНДАЛЕВОЕ ДЕРЕВО

Я говорил о созерцании взаимозависимости. Разумеется, ни один способ постижения истины нельзя считать самодостаточным, абсолютным, каждый из них служит для ее достижения. Созерцание взаимозависимости направлено на разрушение предрассудков, на обретение вселенской гармонии жизни. Оно не направлено на создание философской системы, философии взаимозависимости. Герман Гессе написал повесть «Сиддхартха», но он не понял это, поэтому его герой Сиддхартха поражает нас своей наивностью, когда рассуждает о философии взаимозависимости. Автор предлагает нам картину взаимозависимости, где все взаимосвязано, эта система не терпит никаких возражений: все должно подчиняться такой безупречной системе, системе, в которой человек не может решить задачу освобождения в этом мире. Согласно нашему учению, у реальности три природы: воображаемая, взаимозависимая и изначального совершенства. В первую очередь человек воспринимает природу взаимозависимости. Но у нас плохая память, и у нас много предрассудков, поэтому мы, как правило, закрываем реальность вуалью неправильных взглядов и мнений. Мы пытаемся видеть реальность посредством воображаемого. Воображаемое это иллюзия реальности. Оно представляет реальность как собрание отдельных небольших частей, полностью разделенных и независимых. Для того чтобы преодолеть воображаемое, практик созерцает природу взаимозависимости или взаимосвязь явлений в процессе их возникновения и разрушения. Созерцание это способ медитации, а не основа философской доктрины. Малейшая привязанность к системе понятий приведет к нашему закрепощению. Созерцание взаимозависимости помогает проникнуть в реальность, слиться с ней, а не попасть в плен философским понятиям или способам медитации. На лодке переправляются через реку, но ее не следует носить на плечах. Палец, указывающий на луну, не есть сама луна.

В последнюю очередь человек переходит к природе первичного совершенства, к реальности, освобожденной от неправильных взглядов, порожденных воображением. Реальность это действительное положение вещей. Она пребывает по ту сторону всех понятий. Нет такой теории, которая могла бы полностью описать ее, пусть это даже теория взаимозависимости. Для того чтобы избежать привязанности к философским понятиям, наше учение говорит о трех не¬природах, что позволяет человеку избежать ловушки теории трех природ. В этом заключается суть буддийского учения Махаяны.

Если практик осознает мир в качестве природы изначального совершенства, значит он уже достиг ступени мудрости, именуемой не различающим сознанием. Это удивительное состояние, в нем нет границы между субъектом и объектом. Это отнюдь не некое далекое, недосягаемое состояние. Любой человек благодаря даже малому усердию в занятиях может хотя бы ощутить его. На моем рабочем столе лежит груда писем с просьбами оказать помощь сиротам. Каждый день я разбираю несколько писем. Еще не прочитав письмо, я вглядываюсь в глаза ребенка на фотографии, внимательно изучаю черты его лица. Я чувствую глубокую связь между собой и каждым ребенком, и это позволяет мне по особенному сблизиться с ним. Пока я писал эти строки, мне стало ясно, что в те минуты близость, которую я испытал, разбирая незамысловатые строки писем, была не различающим сознанием. Я уже не вижу, как «я» разбираю бумаги, чтобы помочь ребенку. Я уже не вижу ребенка, получающего помощь и любовь. Я един с ребенком: никто не страдает, никто не просит помощи, никто не помогает. Забыто поручение, забыто общественное служение, забыто сострадание, забыта мудрость. Таковы мгновения не различающего сознания. Когда мир осознается в качестве природы изначального совершенства, миндалевое дерево во дворе вашего дома полностью проявит свою природу. Миндалевое дерево это истина, реальность и ваша личность. Много ли людей, приходивших к вам в дом, видели миндалевое деревце? Художник чувствительнее, поэтому он в отличие от окружающих сумеет увидеть деревце лучше других. Его сердце больше раскрыто, поэтому между ним и деревцем уже есть определенная связь. Вы воспринимаете сердцем. Если ваше сердце не окутано неправильными взглядами, тогда вы самым естественным образом сумеете найти эту связь. Миндалевое дерево всегда сможет полностью проявиться. Увидеть миндалевое дерево значит постичь Путь. Когда одного мастера дзен попросили объяснить тайну бытия, он указал на кипарисовое дерево и сказал: «Посмотрите на это кипарисовое дерево».

Во время сидячей медитации, после обретения контроля над своим сознанием, вы можете направить силу сосредоточения на созерцание взаимозависимой природы определенных объектов. Такой способ медитации нельзя назвать рассудочным размышлением о философии взаимозависимости. Это проникновение сознания в сознание, постижение подлинной природы объекта созерцания, используя силу сосредоточения.

Давайте вспомним простую старую истину: субъект познания не может существовать независимо от объекта познания. Для того что¬бы видеть, надо что-то видеть. Для того чтобы слышать, надо что-то слышать. Для того чтобы гневаться, надо быть на что-то гневаться. Надеяться можно только на что-то. Думать можно только о чем-то. Когда объект познания «чего-то» не существует, не может быть и субъекта познания. Практик созерцает сознание и, таким образом, может увидеть взаимозависимость субъекта объекта познания. Когда мы упражняемся в осознании дыхания, познание дыхания становится сознанием. Когда мы упражняемся в осознании тела, познание тела становится сознанием. Когда мы упражняемся в осознании внешних объектов, познание внешних объектов становится сознанием. Таким образом, созерцание взаимозависимой природы всех предметов также становится созерцанием сознания.

Thus the tensions highlighted by Critical Buddhism are clearly discernible
in various strata of the Indian Buddhist materials.
Some of these tensions can be neatly summarized by reviewing the
two opposing interpretations of the trisvabhava. Some texts, such as the
Samdhinirmocana Sutra and Mahayanasamgraha, present both versions,
sometimes only separated by a few verses. Other texts clearly side with
one model over the other (see fig. 1). In terms of the Hsüan-tsang vs. Fatsang
controversy mentioned earlier, Hsüan-tsang favored the first of the
two models, while Fa-tsang vigorously argued for the second.

Model 1: In this version, paratantra (other-dependent) is the critical
member. When obscured or contaminated by parikalpita (erroneous
cognition) it is “defiled paratantra,” but when devoid of parikalpita
it is “pure paratantra.” The “antidote” (pratipaksa) to parikalpita is
parinispanna (perfected), which empties the parikalpita out of paratantra,
leaving it pure. Paratantra in this model is synonymous with
conditioned co-arising (pratitya-samutpada), and purified paratantra
is the culmination of one’s practice. This sense of realizing the middle
nature, paratantra, as the solution is one of the reasons for the title of
the Madhyanta vibhaga (Discourse about the middle between extremes).

[картинка fig. 1]

Model 2: Instead of viewing the three natures as dialectical interactions
coming home to the Middle Way, this model takes them as a straight
and ascending hierarchy. Paratantra (considered as sa½v£ti) is a
median position on the way to parini¤panna (considered as
param„rtha). Parini¤panna is the culminating, fulfilling eternal “purity”
beyond the arising and ceasing μux of paratantra. It is suchness
(tathata), dharma-dhatu, etc. Thus parikalpita is the lowest, paratantra
is higher, and the highest achievement is the pure parinis-
panna. It is this version that presupposes and supports dhatu-vada.
While model 1 promotes a clear rational understanding of causes and
conditions and locates enlightenment and freedom within conditions,
model 2 seeks to transcend or escape causality altogether, to merge with
an eternal, primordial ground. Throughout the ages Buddhist literature
has given expression to this ambivalence. [1]